Школьное здание, простоявшее около тридцати лет, постоянно требовало ремонта; сейчас, летом 1942 года, его предстояло заново штукатурить, но с этим надо было подождать до конца дождей. А вот крыша ждать не могла, и все это лето заботы мисс Крейн в связи с этой школой сводились почти исключительно к сметам, которые местные строители периодически представляли учителю, мистеру Чоудхури, и к ссудам, то есть, грубо говоря, к наличности. До сих пор мистеру Чоудхури еще не удалось получить ни одной сметы, хотя бы отдаленно соответствующей наличным средствам. Как видно, не было у него ни деловой хватки, ни умения торговаться. «Нам нужно еще 500 рупий, — прикидывала мисс Крейн. — В сущности, нам нужно больше: не только ремонт крыши, но новая крыша, а если на то пошло, так и новая школа». Иногда, не удержавшись, она думала и о том, не нужен ли здесь и новый учитель, но тут же гнала от себя эту мысль как недобрую, подсказанную личной предвзятостью. Если они с мистером Чоудхури с самого начала не спелись, это еще не значило, что можно закрывать глаза на его редкостный педагогический талант.
В Дибрапуре мистер Чоудхури проработал всего около года — его прислали сюда вскоре после смерти его предшественницы старой мисс де Сильва, евразийки из Гоа. Со смертью мисс де Сильва мисс Крейн лишилась последнего человека, который еще называл ее Эдвиной. Когда она семь лет назад впервые посетила Дибрапур в качестве инспектора, старая учительница — толстая, седая, грузная, с голосом таким же густым и требовательным, как взгляд ее удивительных черных, навыкате глаз, сказала:
— Вам дали место, которого я добивалась. Меня зовут Мэри де Сильва. Моя мать была черная как уголь.
— А я — Эдвина Крейн, — сказала мисс Крейн, пожимая пухлую, сильную руку. — Я не знала, что вы хотели получить эту работу, а моя мать умерла так давно, что и вспомнить страшно.
— Ну, тогда я, если вы не против, буду звать вас Эдвиной. Стара я, чтобы пресмыкаться перед новым инспектором. А поговорить нам, если вы опять же не против, надо первым делом об этой треклятой крыше.
И они заговорили о крыше, о стенах, о колодце, который следовало перенести в другое место, а потом о детях и о намерении Мэри де Сильва во что бы то ни стало устроить мальчика по имени Баларачама Рао в Правительственную среднюю школу в Майапуре.
— Его родители об этом и слышать не хотят. А я хочу. Как вы считаете, Эдвина Крейн?
— Я так считаю, Мэри де Сильва, что в таких делах нужно прислушиваться к советам местных педагогов.
— Тогда найдите для юного Баларачамы приличное жилье в Майапуре. В этом вся загвоздка. Ему там негде жить, если его и примут. Родители уверяют, что у них там нет родственников. Врут, конечно. У индийцев везде есть родственники. Мне ли не знать.