А вот о случае в саду Бибигхар не забыли. Европейцы усмотрели в нем ключ ко всей ситуации, в которой они очутились, самое четкое предупреждение о явной опасности, грозящей им всем, в особенности женщинам. Навсегда осталось неясным, вызвали ли меры, принятые властями после изнасилования английской девушки в саду Бибигхар, такие беспорядки, какие зачинщикам и не снились, или же эти беспорядки все равно произошли бы. Одни говорили так, другие этак. Те, кто считал, что, не будь эпизода с изнасилованием и последовавших за ним репрессий, никаких волнений могло бы и вообще не быть, уверяли, что люди, арестованные по приказу комиссара утром 9 августа, — те самые, кого и следовало арестовать, и что репрессии вызвали более серьезные беспорядки, чем гражданское неповиновение, прекратившееся после арестов. Те же, кто считал, что беспорядки начались бы в любом случае и что история в саду Бибигхар всего лишь один из симптомов повсеместной измены, утверждали, что члены местных комитетов Конгресса, которых мистер Уайт был вынужден арестовать, — всего лишь подставные лица, а истинные руководители заговора скрывались в таких местах, как Танпур и Дибрапур. Но в то время причины и следствия безнадежно перепутались, и события следующих трех недель можно было рассматривать лишь по мере их возникновения.
Из больницы мисс Крейн выписалась только на первой неделе сентября, и прошло еще две недели, пока она окрепла настолько, что опять попыталась работать. Таким образом, лишь через шесть-семь недель после начала волнений и через три-четыре недели после того, как они закончились, мисс Крейн в одну прекрасную среду опять пригласила в гости солдат из майапурского гарнизона.
В некоторых отношениях, она знала, это были уже не те мальчики, что бывали у нее до начала беспорядков. В больнице и позже, дома, она нарочно не вдумывалась в рассказы о минувших событиях, однако знала, что на помощь гражданским властям были вызваны войска, что на три-четыре дня мистер Уайт, как говорили, потерял голову и передал Майапур в ведение бригадного генерала Рида. Индийцы говорили ей, хоть она и старалась не слушать, что эти дни генерала Рида были отмечены почти такими же зверствами, как дни генерала Дайера в Амритсаре в 1919 году. Правда, безоружное гражданское население не расстреливали, но стрелять стреляли, и были убитые, и еще — если верить слухам — шестерых индийских юношей, подозреваемых или действительно повинных в преступлении в саду Бибигхар, насильно заставляли есть говядину. Не было публичных наказаний плетьми, как при генерале Дайере, когда молодых людей привязывали к ружейным стойкам прямо на улице и секли якобы за участие в нападении на англичанку, но говорили, что тех юношей, которых заставляли есть говядину, тоже избивали, а теперь они исчезли — растворились в безымянных сонмах осужденных, кто по суду, а кто и без суда.