Но попадаются дела, которые сами собой не раскрываются, и никто не звонит, чтобы указать пальцем на преступника (или же на совершенно невиновного человека – стукачи лгут так же часто, как и все). Иногда требуется приложить немалые усилия, чтобы закрыть досье, и вот тогда ПОЗАПРОВ может в самом деле помочь.
Именно эту тактику я и применил. Точнее, ее вариант для плохой погоды. Не поднимая задницы и пользуясь только телефоном, я бился лбом в стену, стараясь выбраться из тупика, в который завело меня расследование смерти Глена Хольцмана. Недостаток же подобного метода заключается в том, что ты порой сам не замечаешь, как начинаешь делать совершенно бессмысленную работу. Ты попадаешь в такой вот тупик, но вместо того, чтобы признать это и попытаться понять, где ты свернул не в ту сторону, отрабатываешь одну пустую версию за другой. Причем даже испытываешь чувство благодарности, когда запас версий велик и можно заниматься ими еще и еще, считая это полезным.
В «Грандвью» я все же не позвонил, но и от номера телефона не поспешил избавиться. Приберег на тот случай, если закончится запас версий.
Когда я дозвонился до Майкла Джеспессона, его повергло в шок известие о смерти Глена Хольцмана. Он что-то слышал об убийстве, но не придал значения; в конце концов это было лишь очередное преступление, совершенное на улице, расположенной очень далеко от его собственной. А поскольку прошло несколько лет с тех пор, как Хольцман работал в прекратившей существование фирме, фамилия жертвы не вызвала у него никаких ассоциаций.
– Конечно, я помню его, – сказал он. – Мы считались небольшой фирмой. Несколько юристов и пара помощников. Хольцман производил приятное впечатление. Конечно, он был старше обычного выпускника юридического колледжа, но ненамного: на несколько лет. Поначалу показалось, что он стремится сделать карьеру, но вскоре мы заметили полное отсутствие у него амбиций. Он добросовестно справлялся с порученными делами, но не испытывал желания, как говорится, «гореть на работе».
Это живо перекликалось с отзывом о Хольцмане Элеоноры Йонт. Она тоже в первое время рассматривала его чуть ли не как будущего преемника, но потом заметила недостаток целеустремленности. И тем не менее он сумел заполучить квартиру на двадцать восьмом этаже. Если приплюсовать к стоимости жилья наличные, то он «стоил» больше полумиллиона долларов. Трудно даже вообразить, чего он смог бы добиться при наличии хотя бы незначительных амбиций.
– Может, он просто попал не на ту работу, которая ему подходила, – предположил Джеспессон. – Меня не удивило, когда он пожелал уволиться. Я и не предполагал, что он задержится у нас надолго. Он был холост, родился и вырос в других краях, и ничто не удерживало его в Уайт-Плейнз. Впрочем он ведь и не из Нью-Йорка. Он, по-моему, приехал откуда-то со Среднего Запада, верно?