– Барри назвал его добрым человеком.
– Он, наверное, и был добрым, – сказал я. – Но до прошлой недели, когда вдруг превратился в злого человека.
Я остался у нее на ночь, а до своего отеля добрался только после обеда на следующий день. Задержался у стойки, чтобы проверить почту и телефонные сообщения. Затем поднялся в номер. Какой-то мистер Томас звонил мне дважды. Вчера вечером и в половине одиннадцатого этим утром. Он оставил свой номер, начинавшийся с цифр 718, а это означало Бруклин или Куинс. Номер был мне незнаком, да и фамилия ничего не вызывала в памяти.
Еще одно сообщение оставила накануне в одиннадцать вечера Джен Кин, и оставленный ею номер я когда-то знал наизусть. Какое-то время я всматривался в буквы ее имени и фамилии, потом в семь цифр телефонного номера. Его я не набирал уже достаточно давно, и если бы она не продиктовала его, пришлось бы рыться в справочнике.
Интересно, что ей от меня понадобилось.
«Это может быть все что угодно, – подумал я. Вероятно, связано с АА». Возможно, она возглавляла теперь новую группу в Сохо или в Трайбеке и хотела, чтобы я там выступил. Или ей попался новичок, история которого походила на мою, и она решила, что именно я смогу лучше всех помочь ему.
Или что-то личное. Быть может, собралась замуж и сочла необходимым информировать меня об этом.
А быть может, она только что с кем-то порвала отношения и почему-то захотела поставить меня в известность.
Чем гадать, проще было выяснить. Я снял трубку и набрал ее номер. На четвертом гудке со щелчком включился автоответчик, и ее голос предложил мне оставить сообщение после сигнала. Но стоило мне начать наговаривать его, как она сама прервала меня, подойдя к телефону. Я дождался, чтобы она отключила автоответчик, а потом спросила, как я поживаю.
– Жив и трезв, – сказал я.
– Жив и трезв. Ты по-прежнему всем так отвечаешь? Стандартным набором слов?
– Нет, только тебе.
– Что ж, старина, мое состояние можно описать этими же словами. Вот справила очередную годовщину в мае.
– Двадцать седьмое мая, верно?
– Неужели ты смог запомнить?
– Я все запоминаю.
– А твоя годовщина осенью. Я ничего не запоминаю в отличие от тебя. В этом месяце или в следующем?
– В следующем. Четырнадцатого ноября.
– В День ветеранов. Нет, я, конечно, ошибаюсь. День ветеранов у нас одиннадцатого.
Ни она, ни я не были трезвы, когда наши жизненные пути впервые пересеклись. Мы встретились, когда я работал над одним из своих расследований. За несколько лет до этого в районе Борум-Хилл Бруклина женщина была убита ножом для колки льда. Все указывало на то, что преступление совершил серийный убийца. Когда я уже ушел из полиции, они поймали маньяка, но вот только оказалось, что он никак не мог совершить именно того убийства. И отец жертвы нанял меня, чтобы я покопался в остывших уже углях и попытался найти реального виновника.