Оставалось полагаться на нюх и память. Те травы, запах которых был ему незнаком, Арлинг отложил в сторону, решив, что на эксперименты у него нет времени. Вторая кучка – из трав, которые Регарди знал, и которые могли помочь с раной, – оказалось больше.
Тянуть было нельзя. Даррен дышал, но его дыхание было тяжелым, а пульс едва угадывался. Прокалив нож, Арлинг приступил, предварительно влив в Монтеро порошок журависа, разведенного в воде.
Он действовал интуитивно, по памяти вспоминая то, что когда-то рассказывал ему иман и учителя из военной школы в Согдарии. На Даррене были хорошие доспехи из войлока и металлических пластин, однако если бы Гасан не смазал выстрел, стрела пробила бы их вместе с Монтеро. Наконечник вошел не глубоко, застряв где-то под ключицей. Обломав древко стрелы, Арлинг осторожно нащупал верхушку металлического стержня, который сидел в Даррене. Повернуть наконечник по ходу стрелы и приблизить его к поверхности кожи не получилось – мешала ключица, и Регарди решил направить кончик в другую сторону. К этому времени, он ничем не отличался от того Арлинга, который сражался с наемниками в Рамсдуте, и снова был весь в крови. Правда, кровь Даррена не была похожа на кровь «кобр». Она была горячее и жгла ему пальцы, которые с трудом сгибались.
Стрела сидела прочнее, чем он думал. Понимая, что рискует, Арлинг снова прокалил нож и принялся срезать часть мышцы вокруг места, где застрял наконечник. Даррен дернулся.
– Терпи, – прошептал он, крепче сжав нож, чтобы вымазанная в крови рукоятка не скользила в ладони. – Это тебе за Балидет.
Он надеялся, что Монтеро останется без сознания еще пару часов. Перед операцией он связал его, но полностью обездвижить не смог. Взявшись за древко, Арлинг двинул стрелу по направлению ее хода, стараясь, чтобы она достигла поверхности раны. Ему пришлось погрузить в растерзанную плоть Даррена пальцы, чтобы убедиться, что наконечник вышел наружу. Зацепить его ногтями, и вытащить из тела было уже нетрудно. Сложнее было справиться с потоком крови, который хлынул следом. Арлинг использовал все, что нашел в сумке Аршака, однако остановить кровь удалось не сразу. Залепив рану смолой паучника и перевязав Даррена полосками ткани, которые он сделал из своего плаща, Регарди оставил его в покое и принялся очищать руки песком. То, что он встретил Даррена в Холустае, было случайностью, то, что Даррен выживет после его операции, будет чудом.
Монтеро не приходил в себя два дня. Его тело полыхало жарче костра, а когда жар отпускал, Даррена бил озноб. Арлинг менял повязки, вливал в него отвары из всех трав, которые имели отношению к лечению ран, и просто сидел рядом, слушая стук его сердца. Ему казалось важным оказаться поблизости, когда биение прекратиться. Останется ли он предателем, если Даррен умрет? Когда он встретился с Аршаком, миссия Великого Судьи на время придала смысл его остановившейся после Испытания жизни. Регарди подхватил чужую цель и попытался сделать ее собственной. Но появление Даррена скомкало, растоптало и выбросило клочки нового смысла на ветер. Арлинг не знал, куда направится после смерти Монтеро. Возможно, пойдет искать Дорогу Молчания. Наверное, когда долго носишь маску, она рано или поздно прирастает к лицу. Только он не знал, какая из масок – халруджи или васс’хана – приросла крепче.