– Учитель не посылал меня, – хмуро ответил Регарди. – Я здесь… случайно.
– Хорошая случайность, – улыбнулся Даррен. – Побольше бы таких.
– Ничего не изменилось кроме того, того, что я расплатился с долгами, – слова получились резче, чем хотелось Арлингу, но сказанного было не вернуть. – Ты спас мне жизнь тогда на септории, а я помешал Ларану убить тебя здесь, в Холустае. Но все осталось по-прежнему. Мы стоим на разных сторонах.
– Я тебе не враг, – вздохнул Даррен. – И никогда им не был. Я потратил много сил, чтобы найти тебя, когда ты сбежал из дворца. Это война не против тебя, Арлинг.
Регарди сжал зубы, чтобы не выплеснуть наружу эмоции, которые он так усиленно сдерживал все это время.
– А Басха молодец, – произнес Монтеро, разглядывая татуировку на плече Арлинга. – Я ведь так и не видел, что у него получилось. Это Габлит, знак воина Подобного. Никто из моих солдат не посмел бы тронуть тебя, если бы увидел знаки у тебя на спине. Жаль, я не успел сказать тебе об их значении. Ты ушел, как всегда, не попрощавшись.
Арлинг поспешно натянул рубашку, которую зашивал после драки с «кобрами» и, схватив лук, направился к верблюду.
– Подстрелю что-нибудь на обед, – буркнул он Даррену, понимая, что бежит от того, что всегда будет рядом. Монтеро проводил его молча, не сказав ни слова.
Охота прошла неудачно, и они ели то же, что и предыдущие дни – сваренные клубни заразихи, которая обильно росла в оазисе.
Ночью поднялся сильный ветер, наполнивший воздух песком, а тишину пустыни звенящими звуками, происхождение которых не всегда угадывалось. Регарди проснулся и долго вслушивался в темноту, пытаясь разделить голоса ночи на отдельные звуки. Он почти не спал в последние дни, и сознание периодически уплывало в безмолвие, однако Арлинг заставил себя проснуться. Керхи любили охотиться в такую погоду, устраивая облавы на путников. Стоило быть готовым ко всему.
Прислушавшись к дыханию Монтеро, он понял, что тот тоже не спал.
– Боишься? – спросил Арлинг, не подумав о том, что вложил в слово совсем другое значение, которое могло показаться Даррену. Он говорил не об урагане, однако друг его понял.
– Никто не знает, что нас ждет за последним вздохом, – сказал он. – Так или иначе – мы живем, так или иначе – умираем. Есть ли смысл бояться неизбежного? Помнишь? Живи разумно и смело. На удар отвечай ударом, на улыбку – улыбкой.
– В любви и дружбе иди до конца, – подхватил Арлинг. Он помнил эти слова. Кодекс чести, который они с Дарреном придумали в далеком детстве для их игрушечной армии. Они выросли, но у кое-кого игрушки не поменялись. Монтеро всегда играл за командиров.