Он забрался вглубь леса, подальше от маленьких, оплетенных кустарником, чтобы нельзя было заметить с воздуха, хижин. Впрочем, "глубь" - это слишком громко. Долина не достигала и десяти километров в самом широком своем месте.
Дима лежал на траве, бездумно, слепо глядя в небо. Почти земная трава, почти земные деревья. Почти земные люди. И нет шансов помочь. Даже если он плюнет на Устав, на печальный опыт доброжелателей-одиночек, даже если поведет наружников на штурм... Один много не навоюет, пусть у него и есть самое совершенное на планете оружие. И революцию одиночка не сделает...
Совсем близко раздался плеск воды, восторженный детский визг. Вот тебе и глубь леса. Озеро-то оказалось совсем рядом. Дима прислушался, ему показалось, что он узнал голоса. С ребятней Дима чувствовал себя легче, в глазах детей еще не читался молчаливый вопрос, можно было просто повалять дурака и не думать о Равных и наружниках. Вот только детей в Лагере было очень мало. Дима заводил разговор об этом, но ему отвечали уклончиво, а потом переводили беседу на другое... Он встал и пошел на голоса.
2. УРАГАН
Гарт вернулся вечером. Он вошел в долину по северному проходу узенькому, двоим не разойтись, ущелью. Добрел до того места, где его непременно должны были заметить, и сел на землю. Часовые не стали тратить время на проверки. Друг друга здесь все знали в лицо, и что такое триста километров по пустыне в одиночку - знали тоже. Гарту дали воды, посидели немного, потрепались о разном... Это было неизменным ритуалом - ни единого слова о Городах, о Дежурных, о радостях и бедах... Лишь когда Гарта отвели на пост, он спросил:
- Арчи с новеньким дошел?
Расслабился, увидев подтверждающий кивок, на всякий случай спросил и то, о чем знал сам:
- Форк?
В ответ не сказали ни слова. Это тоже было ритуалом... Гарт улегся на койке тут же, в маленькой комнате для отдыха часовых. Но уснуть ему удалось не скоро. Кто-то сообразил, что он еще ничего не знает про Диму, и выложил новость, уже неделю будоражащую Лагерь...
Дима раскрыл глаза и посмотрел на Арчи. Тот стоял, низко склонившись над ним, и быстро, возбужденно говорил. Незнакомые, непривычно звучащие слова скользили мимо сознания. Чужая речь далекой планеты... В голове была полная пустота и хотелось спать...
Он встал резко, рывком, сбрасывая оцепенение. На мгновение Дима постарался полностью отключиться от этого мира. А затем позволил себе вновь вслушаться в речь Арчи:
- Что с тобой, Димка? Тебе плохо?
- Нет, - к мыслям действительно вернулась ясность. - Это я со сна... Ты чего в такую рань?