Утром в среду 2 декабря вода начала поступать на палубу, и в течение дня постоянно поднималась, медленно, но верно. Все люки были надежно задраены, чтобы не затопило помещения, если вода будет по-прежнему прибывать.
В восемь часов утра дул сильный зюйд-вест со скоростью 15 метров в секунду, ветер в течение дня равномерно усиливался. В восемь часов утра барометр показывал 737.5, в полдень – 729.3, в девять часов вечера – 717.6 и в одиннадцать вечера – 716. Ветер превратился в сильный шторм, самый сильный за все время нашего путешествия. Мы трудились, не покладая рук, целый день, но мело так, что все было бесполезно. Я только надеялся, что хорошая плавучесть поможет нам выскочить из сугроба.
Около полуночи я вернулся на судно, мне нужно было немного отдохнуть, и я упал на диван в своей каюте. Но не успел я лечь, как «Эклипс» резко подпрыгнул. Корпус и мачты заскрипели и застонали, раздался такой стук и скрежет, что подумалось, не рухнула ли вся мачта. У меня было такое чувство, будто я еду на скоростном лифте в одном из американских небоскребов. Судно подпрыгнуло не более чем на семь-восемь футов, но все случилось за секунду или две, поэтому скорость показалась сумасшедшей.[37] Я кинулся на палубу, на нее уже вышли, один за другим, остальные ребята. Была середина полярной ночи, но мы могли видеть, как наши лица буквально начинали светиться от радости, что шхуна вырвалась из цепких объятий льда. И этот свет не погас, когда матросам предложили хорошую выпивку в благодарность за проделанную работу – ведь они трудились, не покладая рук, целый день. Могу заверить, что остаток ночи на борту старого «Эклипса» все провели в глубоком и хорошем сне. Никакое снотворное не действует лучше, чем чувство безопасности после того, как беда миновала, и сознание собственного вклада в общее дело, хотя работа была крайне утомительной.
Опытные полярники утверждают, что безопасность судна в полярных условиях в хорошей гавани не зависит от того, есть ли на нем команда или нет. Но я абсолютно уверен, что в данном случае все закончилось бы плачевно, не будь на судне команды.
К утру ветер сменился на норд-вест и утих, небо прояснилось.
Первое, что мы теперь должны были сделать – обновить снежную защиту вокруг судна, нужно было сделать ее герметичной, чтобы холод не смог пробраться между снегом и бортом. У нас был хороший указатель – иллюминатор в моей каюте. Если снежная стена была герметичной, стекло никогда не замерзало. Но как только в ней появлялось малейшее отверстие, стекло тут же покрывалось инеем. Это был отличный термометр!