— А скажите-ка, голубчик, вы учились в университете высшего образования?
Нам вдолбили: любому человеку с оружием или рабочим инструментом надо отвечать:
— Чего-о? Мы колледжев не кончали!
Но если собеседник — сам человек с дипломом, позволительно признаться: “Было дело”, а иногда: “Да, как бы учился”.
— А где вы как бы учились?
Ответ на этот вопрос должен был от зубов отскакивать. Главное — правильная интонация. Иностранные студенты мучались страшно.
— А где вы как бы учились?
А ты:
— Э-э-э, в Принстоне? — неуверенно так, словно на устном экзамене плаваешь.
— Да-а? В Принстоне! — восклицал профессор. — Вот здорово!
Дай ему излить восторг, но едва он начнет щебетать, какой ты, наверно, целеустремленный и талантливый, протестующе вскинь руки:
— Да что вы, поступить туда совсем несложно…
Собеседник разевал рот:
— Ну да? А мне говорили…
А вы ему:
— Не верьте. Ничего подобного. Университет не из лучших.
Вот так следовало держаться — умалять себя. Нелегкая задача, когда где-то неподалеку стоит твой отец и зачитывает в мегафон приказ о твоем зачислении.
Чтобы слегка остудить его пыл, я объявил, что буду специализироваться на отцеубийстве. В мое время программа в Принстоне была очень сильная, лучшая в стране, но это не совсем та специальность, которой отцы гордятся. В смысле большинство отцов. Мой, наоборот, просиял.
— Убит выпускником Принстона! — вскричал он. — И вдобавок собственным сыном!
Маме стало завидно, правда-правда.
— А что плохого в матереубийстве? — возмутилась она. — Или я не человек?
Началась перебранка, и, чтобы восстановить мир в семье, я пообещал подумать о двойной специализации.
— Значит, нам придется доплачивать? — воскликнули они в унисон.
В последние месяцы, прожитые в родительском доме, мне пришлось несладко, но вот начался первый семестр первого курса, и меня закружил вихрь интеллектуальной жизни. Моим любимым предметом было идолопоклонство, вот только отец возмущался:
— Черт подери, какое отношение это имеет к отцеубийству?
А я отвечал:
— Ну-у-у… Самое прямое.
Отец не понимал, что все взаимосвязано: одна научная дисциплина выводит тебя на другую, и так получается цепочка, которая поднимает голову и шипит коброй, когда после трех бессонных суток куришь кальян. А если закинуться кислотой, цепочка еще круче — типа пожирает все вокруг себя. Но мой папа в колледже не учился и совершенно не разбирался во всестороннем гуманитарном образовании. Он думал, что с утра до вечера, даже без перерывов на обед, я должен обучаться убийству. Слава богу, реальный учебный процесс устроен совсем иначе!