Сара сразу поняла, что они — голодные, и сердце у нее сжалось.
«Вот, — сказала она, вздохнув, — одна из моих подданных. Она еще голоднее меня».
Представительница народа, глядя на нее, немного посторонилась, чтобы ее пропустить. Она привыкла всем уступать. Она знала, что если ее увидит полицейский, он ее прогонит.
Сжимая монетку, Сара постояла в раздумье, потом сказала ей:
— Ты голодная?
— А то нет! — хрипло ответа девочка. — А то нет!
— Ты сегодня обедала? — спросила Сара.
— Ну, прямо! — сказала та еще глуше. — И не завтракала, и не ужинала. Ничего я не ела.
— С каких пор? — спросила Сара.
— Кто его знает! Не ем и не ем.
Сара взглянула на нее, и ей стало еще хуже. Но странные мысли не утихали, и она говорила себе самой, еле держась от голода:
«Когда принцессы в изгнании… и очень бедны… и у них ничего нет… они все равно делятся с народом, если кому-то хуже, чем им. Да, делятся. Пышка стоит пенни. Если бы у меня был шестипенсовик, я бы купила шесть штук. На двоих мало, но все лучше, чем ничего».
— Подожди-ка, — сказала она нищей девочке и вошла в булочную. Там было тепло и пахло прекрасно. Хозяйка собиралась поставить на окно еще одно блюдо с пышками.
— Простите, — сказала Сара, — вы не потеряли монетку… серебряную, четыре пенса?.. — и положила деньги на прилавок.
Женщина взглянула на них, потом — на изможденное серьезное личико и изношенную одежду.
— Нет, — ответила она. — Ты ее нашла?
— Да, — сказала Сара. — В канаве.
— Вот и держи, — сказала женщина. — Она тут, наверное, неделю лежит. Теперь не узнаешь, кто ее потерял.
— Да, конечно, — сказала Сара. — Просто я решила вас спросить.
— Мало кто спросил бы, — растерянно, озадаченно и ласково сказала женщина. — А ты не хочешь чего-нибудь купить? — прибавила она, заметив, как Сара смотрит на пышки.
— Если можно, четыре пышки, — сказала Сара. — Они ведь стоят пенни.
Женщина подошла к окну и положила в бумажный пакет не четыре, а шесть пышек.
— Нет, четыре, пожалуйста, — сказала Сара. — У меня только четыре пенса.
— Это я для веса, — добродушно сказала женщина. — Скушаешь после. Ты ведь хочешь кушать?
У Сары потемнело в глазах.
— Хочу, — сказала она. — Очень хочу, спасибо вам большое. А потом… — она думала прибавить: «там сидит совсем голодная девочка», но в булочную вошли сразу два или три покупателя, все они спешили, и, снова сказав «спасибо», она вышла.
Нищая девочка все еще сидела в углу ступеньки, испуганная, оборванная, мокрая. Она затравлено и тупо глядела прямо перед собой, но Сара вдруг увидела, что она провела загрубелой рукой по глазам, смахивая слезы, которые, по-видимому, сами собой сочились из-под век, и что-то бормоча.