Сара открыла пакет, вынула пышку, от которой сразу стало теплее замерзшей руке, и сказала:
— Она горячая и вкусная. Ты ее съешь, все ж будет полегче.
Девочка глядела на нее, словно неожиданное счастье ее испугало. Потом схватила пышку и жадно, как волк, впилась в нее зубами.
— Ой ты, Господи! — хрипло, но радостно причитала она. — Ой ты, Боженьки!
Сара взяла из пакета еще три пышки и положила ей на колени.
«Она голоднее меня, — думала Сара. — Она умирает с голоду», — рука ее дрогнула, когда она клала четвертую пышку. — «А я не умираю», — и она положила пятую.
Когда она уходила, нищая лондонская дикарка все еще рвала зубами пышки. Она даже «спасибо» сказать не могла бы, если бы и умела. Да что там, она была как маленький звереныш.
— До свидания, — сказала Сара.
Перейдя улицу, она оглянулась. Держа по пышке в каждой руке, девочка тоже на нее посмотрела. Сара кивнула ей, и, не сразу, девочка дернула головой, а потом не ела, пока благодетельница не скрылась из виду.
Именно в этот миг булочница выглянула из окошка и тут же воскликнула:
— Ой, что ж это! Да она отдала все свои пышки! А ведь какая была голодная! Хотела б я узнать, зачем она это сделала.
Постояв и подумав, она уступила любопытству, подошла к двери и спросила нищую:
— Кто тебе пышки дал?
Девочка качнула головой вслед удаляющейся Саре.
— Что же она сказала? — спросила булочница.
— Обедала я или нет, — ответила нищая.
— А ты что?
— А я сказала «нет».
— Значит, она купила пышки и дала их тебе?
Нищая кивнула.
— Сколько?
— Пять штук.
— Себе оставила одну… — тихо сказала булочница. — А ведь могла съесть все, я по глазам видела.
Она взглянула вслед едва заметной фигурке и заволновалась так, как давно не волновалась.
— Ох, если б она не ушла! — сказала она. — Надо б ей дать дюжину. — И обернулась к нищей.
— Ты еще хочешь есть? — спросила она.
— Я всегда хочу, — ответила та, — но сейчас поменьше.
— Иди-ка сюда, — и булочница открыла перед ней дверь.
Девочка встала и юркнула туда. Она поверить не могла, что ее приглашают в теплое место, где много хлеба. Что будет, она не знала — но ей было все равно.
— Обогрейся, — сказала хозяйка, открывая дверь в заднюю комнату. — И помни: захочешь есть — приходи, я накормлю. Разрази меня гром, а накормлю, ради нее!
Сара кое-как утешилась последней булочкой. Что ни говори, она была горячая, да и вообще, одна — лучше чем ничего. На ходу она отламывала кусочки и медленно ела, чтобы хватило надольше.
«Представим, — думала она, — что это волшебная пышка. Один кусочек — как целый обед. Тогда бы я просто объелась».