Раскрываю вам страшную саморазоблачительную тайну. У меня крайне неполиткорректная по текущим временам болезнь — гомофобия. Кому надо, тот понял. Кто не догнал, для того поясню: не умею налаживать контакты с представителями секс-меньшинств. Чисто человеческие, разумеется, контакты; про другие-то речи нет. В силу своей испорченности встречаю глумливым хихиканьем цитаты из классиков: «Заметался пожар голубой…», «Голубое, голубое было небо в этот день…», «А шарик вернулся, а он — голубой…» (вот ужас-то!). Мультфильм «Голубой щенок», равно как песни про голубой вагон и «Летите, голуби, летите» мне также категорически противопоказаны.
Говорят, гомофобом человека делает семья. Вот и неправда. Моя мама абсолютно уверена, что голубых придумала я, и это какие-то сказочные персонажи, сродни домовым. Потому как во времена ее молодости их, видите ли, не было. Объяснить, что «они» были даже во времена молодости Александра Македонского и, вообще, нам здорово повезло, что Адаму в раю не светил выбор (иначе род человеческий мог бы заглохнуть, едва начавшись, а Эдем сразу превратился бы в Содом), не представляется возможным. Я сама, правда-правда, до последнего не верила в лесбиянок. Мне казалось, это такой невроз барышень, пострадавших от несчастной любви, и хорошая натуральная постель излечивает его (невроз) без остатка. Ан нет, наукой доказано: в возрасте 6–8 недель зародыш, находящийся в материнской утробе, должен получить дозу гормонов. Вернее, две дозы. Первая формирует половые признаки, вторая на ум идет. Если второй транш сорвали, рождается мальчик с пенисом, но женскими пристрастиями. Или наоборот, эмбрион — генетическая девочка (XX), а в мозг поступил излишек тестостерона, и — готово дело. В смысле — тело. Тянущееся к точно таким же дамским телам. Тут виноваты материнские стрессы, болезни, таблетки, принимавшиеся во время беременности, а сам человек, конечно, не виноват. И третировать его за то, что от него не зависит, разумеется, жестоко.
Но вот в чем тонкость: голубые и розовые ведь вызывают антипатию не потому, что спят с представителями своего пола. Кто с кем спит, посторонних вообще не касается. Мы не любим вполне конкретную манеру поведения. Постоянный эпатажный вызов — в одежде, голосе, пластике. Кого не тошнило в салоне красоты от воркования голубков-парикмахеров? Зазывные ноты, покачивания нижним бюстом и брезгливые прикосновения к волосам клиенток… Я уже не говорю о гей-парадах, после которых даже колеблющиеся приходят к твердому убеждению, что «голубой» непременно равняется «извращенец». Хотя очень сомневаюсь, что Петр Ильич Чайковский, будь ему предоставлена такая безнаказанная возможность, выскочил бы на улицу исполнять танец маленьких лебедей в блестящих стрингах с голой попкой… Нормальным людям гомосексуальной ориентации пора устраивать митинги против радужных парадов. Если вы хотите, чтобы вас уважали, глупо выставляться на посмешище всему миру.