Но жалость не помешала прирезать еще и вождя, а потом забрать с его тела столь ценимый им предмет, с которым он не расставался даже во сне — золотой пояс. Эта вещь, как я понял, символ власти и потому я решил забрать ее себе. На нем выгравированы батальные сцены, в которых тавры бьют палками врагов; сцены мирной жизни, когда рогачи готовят пищу, едят и веселятся; и похоронная сцена, на которой тавры провожают погибших в загробный мир.
Потом я вернулся в наш с Владиком временный лагерь, решив не продолжать сегодня нападений. У меня выдалось время выспаться до утра. С появлением дневного светила я ждал новых облав тавров, но напрасно. Они полностью утратили желание сражаться. Дождавшись вечера, я вновь оставил Владика наедине с синичкой, а сам отправился в лагерь врага.
На этот раз я не скрывался и вошел при свете заходящего солнца через парадный вход. При неторопливой ходьбе я постукивал по земле шаманским посохом, а еще на мне блестел золотой пояс вождя. Стража у ворот не рискнула даже шевельнуться при моем приближении. Они смотрели коровьим взглядом и мечтали, должно быть, только о быстрой смерти. Я прошел в центр сократившегося лагеря, и на меня ни разу никто не напал и даже не сделал попытки сбежать от меня! Я встал в центре всеобщего внимания и сказал:
— И кто тут «Человеческая Еда»?
Но отвечала мне лишь мертвая тишина. Тавры по своей природе не могу тихо сидеть, у них постоянно какие-то звуки возникают без их на то участия, но при мне они все не издали ни звука.
— Я убил вашего вождя, шамана и множество воинов. Вы совершенно беззащитны против меня! Предлагаю вам выбор: либо умереть, либо подчиниться мне, повелителю всего Снорарла, Фениксу! Что выбираете?
Глава 13
Остроухие существа — кто они?
— Все еще не можешь колдовать? — спросил я Владика, пока мы пробирались сквозь все тот же буйный лес, приближаясь к эльфийским владениям.
— Не могу, — горестно развел руками художник. — Силы вернуться через пару дней… я так думаю.
— Бесполезный ты!
Отряд, который я вел к цели, и раньше производил в лесу шум, подобный стаду мамонтов на прогулке, но теперь… все только ухудшилось, и у меня нет подходящего сравнения, чтобы показать насколько громовой стала наша поступь. А все потому что…
— Почему они идут с нами? — спросил Владик и указал на здоровенных существ, что сопровождали нас и пробивали в густых зарослях дорогу своими мощными телами.
— А ты хотел, чтобы я их всех перебил?! Не устаю удивляться твоей кровожадности!
— Я не… Говорите, что хотите! — махнул на меня рукой художник и обиженно замолчал.