Дверь осталась приоткрытой, и я слышал ее приглушенный гортанный голос, потом раздался громкий тенорок: «Зови, зови!» Не дожидаясь, я уже шагнул за порог. Выйдя из-за стола, он семенил мне навстречу, выставив почти под прямым углом коротковатую пухлую руку.
Я был давно с ним знаком, и он мне всегда активно не нравился. Не нравился и по форме: полненький коротыш, метра полтора с гаком, узкий лоб, сплюснутый нос с растопыренными ноздрями, под плотным навесом встрепанных, мохнатых бровей — небольшие, совсем не армянские, маслянистые глаза, недобрые, как у бульдога. И по содержанию: не люблю хватких нуворишей, у которых мозги зашорены мошной. Раза два мне довелось близко с ним пообщаться, но в памяти остался лишь блестящий афоризм: «Удовольствия без денег не бывает». Говорят, особенно в министерских кругах, что он умен, деловит, энергичен. Не знаю. Если «умен» от «уметь», то наверное: сумел же человек тихой сапой прикарманить уникальное государственное издательство. Чертиком выскочил из тьмы неизвестности в директора одного из признанных культурных центров, потом посуетился, повертелся и внезапно ко всеобщему недоумению оборотился в его владельца, хотя продолжает скромно именовать себя директором, правда — уже с добавлением «генеральный».
Он предложил мне сесть и, плюхнувшись в высокое черное кресло, с недовольством спросил:
— Что, не нашли его, да?
— Да, — признал я, — пока не появлялся.
— Это черт-те что такое! — заговорил он, скорчив мрачную мину. — У нас все горит, а он запер у себя договор и исчез. Это безответственность! Самая настоящая безответственность! Если и в понедельник не будет, придется слесаря вызывать — сейф ломать будем. Понимаете, три месяца уговаривал финнов. Наконец они согласились на наши условия. Это ведь деловые люди, ждать не привыкли. Ну уедут — и что? Фьють десять тысяч долларов.
Подавляя неприязнь, я пытался его урезонить:
— Боюсь, что произошло нечто серьезное. На Бориса не похоже…
— Как же! — перебил он меня. — Не похоже! Это вы мне говорите, что не похоже? Уже целый год он ведет себя как… Слов не хватает сказать как. Не знаю, что с ним случилось, совсем другим человеком был. А сейчас? Приходит, как в гости. Появится, покрутится, потом целый день ищешь: где — никто не знает. Плевать он стал на работу, какие-то важные дела появились, видишь ли. Разве он это в первый раз исчезает?! Зимой куда-то уехал, ничего мне не сказал. Через сотрудника передал просто, что два дня его не будет. Это — дело, скажите? Передавали мне, что он уходить собирается. Раньше я не хотел отпускать, а теперь — пожалуйста, скатертью дорожка. Нет уж, пусть только появится, я сам его выгоню.