— А что я могу утаить? — глухо, будто про себя произнесла она, опустив голову. — Что я знаю? Я ничего не знаю вообще. Даже про то, что у него какие-то серьезные проблемы на службе, впервые услышала только сегодня. О них тебе что-нибудь известно? О том, что он намеревался бросить работу — любимую работу?
— Что-то вроде того, — признался я. — Я был недавно в издательстве. Но это ничего не значит. С таким шефом ни один нормальный человек не уживется.
— Теперь скажи еще, что и я такая жена, с которой ни один нормальный…
— Ну зачем ты так, — запротестовал я.
— Понимаешь, я сегодня целый день рылась в его вещах. Они просили — нет, даже обязали — тщательно все перебрать. И сообщить незамедлительно, если наткнусь на что-нибудь необычное. На любую мелочь, которая выходит за рамки моих представлений о муже. Это так противно. Ищу и боюсь напороться на что-нибудь… что-нибудь…
— Но это действительно важно, — опять не дал я ей договорить. — Я и сам собирался попросить тебя покопаться в его хозяйстве. Вдруг и вправду попадется нечто примечательное — какие-нибудь письма, записи, фотографии.
— Фотографии? — Она уперлась в меня подозрительным взглядом. — Ты что-то скрываешь?
— О, черт! — выругался я. И покривил душой — ничего, мол, я не скрываю. Вдохнул полную грудь, помолчал и, взяв деловой тон, продолжил: — Если на что-нибудь набредешь, очень прошу — посвяти сначала меня.
— Зачем тебе это?
— Я тоже кое-что предпринимаю — со своей стороны. Ищу. И может, у меня получится быстрее, если повезет.
— Странно, — обронила она. Губы ее скривились и дрогнули.
— Все-все-все, — решительно возгласил я. — На сегодня хватит. Не нужно больше зацикливаться. Я сейчас поволоку тебя на кухню и заставлю — если понадобится, силком — что-нибудь проглотить.
— Извини, бога ради. Я даже не спросила: ты, наверное, не ужинал?
— Да нет, — усмехнулся я смущенно, — меня-то как раз покормили. Но вот от крепкого чая не откажусь.
Она кивнула, тяжело поднялась с софы и покачнулась, — точно корабль, потерявший устойчивость. Я даже испугался — не упала бы! — и шагнул к ней, простерев руки. Но она отстранилась, помотала «конским хвостом» и, тихим голосом молвив: «Погоди пока здесь. Я сейчас…», удалилась на кухню.
Я решил дать ей немножко побыть одной и собраться. Прислушался. Как будто бы все в порядке — прошумел кран, звякнула посуда. Хотелось курить, но у них было не принято дымить в гостиной. Я встал, сунул в рот незажженную сигарету и заходил по комнате. Глаза задержались на телефоне. Помешкав, я подошел к нему, поднял трубку и отстучал цифры, которые уже крепко зацепились в памяти. И смешался, услышав сочное: «Алло!»