– Да, он сделал мне новый заказ.
Выражение лица Ричарда было спокойным, но внутри у него все перевернулось. Сэм только однажды занималась чем-то подобным, и след тогда уже успел хорошенько остыть задолго до начала поисков. И хоть он понимал разочарование Саманты, но был счастлив, что она не вышла на картину и не попыталась вернуть ее. Очень счастлив.
– Тебе уже известны какие-нибудь подробности? – спросил он вслух.
– Помнишь, лет десять назад в Метрополитен-музее проходила передвижная выставка японской культуры? Называлась она «Самурай».
– Да, помню, – ответил Рик, приступая к миндальному пралине. Нет никакого смысла лишать себя лакомства лишь из-за небольшого беспокойства. – Но сколько тебе тогда было? Пятнадцать?
– Эй, кражи – это вся моя жизнь, – ответила Саманта и, заметив его поднятую бровь, ослепительно улыбнулась: – Были, были моей жизнью. В любом случае, в то время я жила в Италии, но помню, что читала про эту выставку.
– Уж не пытаешься ли ты таким способом сообщить мне, что не имеешь никакого отношения к произошедшему на той выставке – что бы там ни произошло?
– Если отбросить тот факт, что я никогда не воровала из музеев, я бы не стала сейчас браться за возвращение предметов, которые прежде украла. Это было бы и неправильно, и очень уж странно.
Да-да, снова ее своеобразный кодекс чести.
– Так что случилось? Не помню, чтобы слышал про кражу.
– Они не сразу поняли, что у них что-то украли. По словам Висконти, выставка прошла блестяще, экспозицию упаковали для следующей выставки в Чикаго, но при погрузке двух ящиков недосчитались. Доспех и оба церемониальных меча Минамото Ёритомо.
– Ух ты. Он же был основателем сёгуната Камакура, так? Первый сёгун.
– Ты и все эти твои боевые дружки, – усмехнулась Сэм. – Да, этим экземплярам уже около тысячи лет.
Рик нахмурился.
– Почему Джозеф поручили тебе это задание сейчас? Срок исковой давность прошел три года назад.
Она кивнула:
– Очевидно, японцы рассматривают заявки и предложения от музеев, которые хотят принять у себя повторную выставку. И они отказывают Метрополитен-музею из-за этой кражи. По словам Висконти, они ясно дали понять, что единственная возможность для Метрополитен-музея искупить вину и принять одну из японских выставок – вернуть им доспехи и мечи.
– И тут на сцену выходишь ты.
– Если получится. Не похоже, что Джозеф верит в успех, но, думаю, он понимает, что, дав мне шанс, не много потеряет.
Ричард наконец заметил, что его мороженое таки тает, и слизнул миндальное пралине с костяшек пальцев.
Нет, Джозеф Висконти ничего не потеряет, а вот Саманта Джеллико – очень даже может.