- Сколько все эти побрякушки вообще стояли? - спросил папа с неодобрительным выражением лица. - Моя дорогая Роза, ты точно знаешь, что мы переживаем трудное время, пока моя рука не работает. И всё же ты покупаешь эту мишуру, только для одного единственного вечера. Люси ведь вовсе не хочет все эти безделушки.
- Даже очень хочет! Ты ведь хочешь, Люси, не так ли?
- Хм, - сказала я. Этому я научилась у Сердана. В сомнительных ситуациях всегда помогало «хм» и лицо, как будто в голове воздушный пузырь.
Но мама и папа продолжали дальше долбить друг друга, и в какой-то момент мама больше не смогла найти аргументов, почему мне, не смотря на домашний арест, можно было пойти на школьный бал, если я ещё в тоже время отказывалась помочь папе. А папа не хотел, чтобы вместо меня помогла ему она. Во-первых, это в воспитательном смысле непоследовательно, во-вторых, она уже достаточно изуродовала беспомощных мёртвых людей. Мама в ярости бросила зелёный кусок материи в угол и сделала глубокий вдох.
- Эй, я тоже ещё здесь, - попыталась я вмешаться, так как моё "хм" не помогло. - Это не так, что я не хочу помогать папе. Я просто не могу. Понятно? Я не могу спускаться туда вниз. А теперь оставьте меня в покое. И ты тоже мама. Я на полном серьёзе. - Вдруг на кухне наступила полнейшая тишина. Потихоньку папа опустился назад на стул и посмотрел на меня с тревогой. Его холодный взгляд стал мягче.
- Люси, - нарушил он тишину и протянул мне свою раненую руку. - Иди сюда, моя дорогая.
- Нет! - сказала я неуступчиво и убежала в свою комнату.
Они знали об этом. Они поняли, без того, чтобы я призналась. Да, я боялась подвала. И это становилось всё хуже. Иногда я даже смотрела на землю, если проходила снаружи по тротуару мимо окон подвала, потому что боялась случайно увидеть что-нибудь, чего не хотела видеть. При этом я точно знала, что папа держал шторы закрытыми, когда приводил в порядок труп. Я задерживала воздух, когда шла по лестничной площадке, чтобы ничего не унюхать, а вчера вечером я даже не захотела обнять папу, когда говорила ему спокойной ночи, потому что знала, что прибыл новый материал, а он несомненно коснулся его. У меня было такое чувство, что там внизу что-то было. Что оно могло забрать и меня, если я слишком приближусь к подвалу.
- Я не хочу об этом говорить! - прошипела я на маму, которая несколько минут спустя последовала за мной в комнату. - Я хочу сейчас остаться одна, ведь уже сказала вам об этом.
Могвай поднялся из своей корзинки, сел рядом со мной и смотрел на маму с вызовом. Каким-то образом глупая собака поняла, что мама что-то хотела, чего не хотела я, и это немного утешило меня.