– Знаете, дружок, – сказала я, – мне пришла вчера в голову странная фантазия насчет мистера Бреффа. Увидя вас с ним после прогулки, я решила, что он сообщил вам какую-нибудь неприятную новость!
Она выпустила оборку ночной кофты, и ее злобные черные глаза так и сверкнули.
– Совсем нет! Эту новость мне было очень интересно выслушать, и я глубоко благодарна за нее мистеру Бреффу.
– Да? – сказала я тоном кроткого интереса.
Она опять начала перебирать пальцами оборку и угрюмо отвернулась от меня. Сотни раз при исполнении моих добрых дел наталкивалась я на такое обращение. Оно и на этот раз только подстрекнуло меня на новую попытку. В своем ревностном усердии к спасению ее души я решилась на огромный риск и открыто намекнула на ее помолвку.
– Интересная для вас новость? – повторила я. – Вероятно, милая Рэчел, это известие о мистере Годфри Эблуайте?
Она приподнялась, смертельно побледнев, и, очевидно, собиралась ответить мне прежней необузданной дерзостью. Но она сдержала себя; снова опустила голову на подушки, подумала с минуту, а потом произнесла следующие примечательные слова:
– Я никогда не выйду за мистера Годфри Эблуайта.
Пришла моя очередь вскочить при этих словах.
– Что вы хотите сказать? – воскликнула я. – Этот брак считается всеми вашими родными решенным делом.
– Мистера Годфри Эблуайта ожидают сюда завтра, – сказала она упрямо. – Подождите, пока он приедет, и вы увидите.
– Но, милая Рэчел…
Она позвонила в колокольчик, висевший у ее изголовья. Явилась особа в чепчике с лентами.
– Пенелопа, ванну!
Отдадим ей должное. При тогдашнем состоянии чувств моих она отыскала единственный возможный способ принудить меня уйти из комнаты.
Она спустилась к завтраку, но ничего не ела и почти все время молчала. После завтрака она бесцельно бродила из комнаты в комнату, потом вдруг опомнилась и открыла фортепьяно. Музыка, которую она выбрала для своей игры, была непристойного и нечестивого рода, взятая из тех представлений на сцене, о которых нельзя подумать без того, чтобы кровь не застыла в жилах. Я тайком разузнала, в котором часу ожидают мистера Годфри Эблуайта, а потом спаслась от этой музыки, ускользнув из дому.
Очутившись одна, я воспользовалась этим случаем, чтобы навестить двух моих местных друзей. Это было неописуемое наслаждение – снова чувствовать себя занятой серьезным разговором с серьезными людьми! Бесконечно подбодренная и освеженная, обратила я стопы мои назад, еще задолго до того, как ожидался гость. Я вошла в столовую, всегда в это время пустую, – и очутилась лицом к лицу с мистером Годфри Эблуайтом!