Иногда я начинаю наезжать на него. Не могу ничего с собой поделать. Хочется его понять. Хочется знать, за что он меня любит, чтобы я могла дорожить его любовью, беречь ее, питать и лелеять, делать все, чтобы она не умерла.
– Почему ты женился на Монике?
– Моника хороший человек, Грейс. Она много работает. Она мне верна. Она меня любит. И я ее тоже за это люблю.
– Больше, чем меня?
– По-другому.
Вопросы возникают сами собой, не могу остановиться.
– А если бы тебе пришлось выбирать между нами?
– Не знаю, что сказать. Она мать моих детей.
– Значит, выбрал бы ее, так, что ли?
– Ничего это не значит. Я же сказал, не знаю.
Но мне и этого мало:
– А в сердце твоем кто, она или я?
Он долго смотрит мне в глаза. Я жду, и, пока жду, мне приходит в голову, что ответ получать что-то не очень хочется. Закрываю лицо руками, гляжу на него между пальцами.
– Прости. – Кажется, я сделала ему больно. – Прости. Прости.
– Давай с тобой кое о чем договоримся сразу. – Он берет меня за руку, целует в запястье. – Во-первых, не затевать разговоров о моей жене и о твоем муже. Никогда.
– Понимаю. Давай.
И мы с ним вырабатываем следующие правила:
1. Никогда не обсуждать секс – его с женой и мой с мужем.
2. Никогда не говорить о будущем и о том, что случится с каждым из нас, если мы расстанемся.
3. Всячески противиться любым предложениям провести время вместе семьями, какое бы давление на нас ни оказывалось.
Брак – это любовь и взаимное доверие, верность и честность, так должно быть. То, что делаю я, – это неправильно, это ошибка, неблагоразумная и опасная. Но, боже мой, как трудно сойти с этой дорожки! Я понимаю, наш роман имеет много преимуществ перед браком. В наших отношениях нет мертвящей ежедневной рутины, мелочных забот. Юан для меня всегда мужчина, не муж и не кормилец, не человек, которого можно попросить вынести мусор или сбегать в магазин за собачьим кормом. Наши отношения питает высокооктановая смесь любви и чувства утраты. Мне совершенно неинтересно, умеет ли он готовить омлет, не забывает ли вовремя отправить грязное белье в корзину. Главное, чтобы он больше улыбался, чтобы позволял гладить себя, любить и знать, чем он живет и что придает ему силы.
Сейчас не девятнадцатый век. Мы вполне могли бы бросить свои семьи и создать новую. Конечно, процесс был бы неприятный, тягостный, даже отвратительный, но многих это не останавливает. Мы тоже размышляем об этом и даже обсуждали такой вариант. Но только один раз. Мне нельзя совершать еще одной ошибки. Хватит и этой: завести роман было ошибкой. Я понимаю, но эта ошибка еще не самая худшая, куда хуже было бы разрушить сразу две во всех остальных отношениях счастливые семьи.