Остановиться? Превратиться на пятнадцать — двадцать минут в неподвижную мишень для русских? Инерция ещё какое-то время протащит крейсер по волнам, но это несерьёзно. За такой промежуток вражеские броненосцы нафаршируют «Гебен» своими снарядами так, что ни о каком Босфоре думать не придётся…
Рискнуть? С огромной вероятностью намотать сети на винт… Тогда — всё. При самой неимоверной везучести просто не хватит снарядов, чтобы утопить все русские корабли. И тогда уже самый распоследний из них подползёт и прикончит… Да и не «распоследним» он будет, честно говоря — не будут русские рисковать своими линейными силами, достаточно той армады миноносцев, что у них имеется…
А решение принимать нужно…
На помощь командиру корабля пришёл адмирал:
— Останови машины, Рихард, может хоть так позже сумеем отойти подальше в море…
Сушон понял, что проиграл. Категорически проиграл. И его целью стало только не сделать свой флагман трофеем для русских. Только затопиться подальше от Севастополя на как можно большей глубине. А ещё, желательно, прихватить с собой на дно хоть одну из российских калош…
— И прикажи усилить огонь. Пусть о запасе снарядов не беспокоятся…
Усилить огонь было можно, но результаты не воспоследовали: шквал шестидюймовых фугасных с русской эскадры не мог, конечно, всерьёз повредить такую махину как «Гебен», но вот проблем создал немало — подавляющее большинство дальномеров на линейном крейсере вышло из строя. А Винтер, чтобы не попасть под сокрушающий огонь германского главного калибра регулярно менял курс своего «Иоанна» и данное маневрирование вполне приносило свои плоды — броненосец получил только четыре попадания с того момента, как возглавил кильватер.
А «Пантелеймон», «Три святителя» с присоединившимся «Ростиславом» не обстреливались вообще и действовали практически в полигонных условиях. В результате их удары с почти убойных сорока кабельтовых всё сильнее и сильнее сказывались на состоянии вражеского корабля.
А ведь, кажется, получилось! — Эбергард с нескрываемым удовольствием смотрел в бинокль на горящий линейный крейсер, который ко всему вдобавок еле — еле полз по волнам.
Не уйдёт! Не может уйти, не должен!..
— Ваше превосходительство! — доложил Галанин. — Пожары ликвидированы, «Евстафий» может вернуться в общий строй.
— Замечательно, Валерий Иванович. Что кормовая?
— Стрелять пока не может, требуется ещё около получаса.
— Хорошо. Держите за «Ростиславом».
— Слушаюсь!
Броненосец стал догонять основную линию, и ещё издали носовая башня стала посылать снаряды в практически приговорённого «Гебена». Безрезультатно сначала, но всё равно было заметно, что спесивым тевтонцам сегодня никуда дальше морского дна не уйти — линейный крейсер уже здорово сел носом, ход давал ничтожный, а русские снаряды продолжали ломать и крушить крупповскую броню. Флагман Сушона огрызался только из двух орудийных башен…