На мостике «Памяти Меркурия» стояли ровесники: командир корабля Остроградский и контр — адмирал Покровский.
Вообще-то Покровский являлся начальником минной дивизии Черноморского флота, но в море выходил обычно на крейсерах. И сейчас, когда подчинённые ему эсминцы с грохотом разносили в щепки вражеские транспорты, их непосредственное начальство руководило преследованием «Бреслау».
— Уйдёт, Михал Михалыч, — адмирал тревожно посмотрел на своего однокашника по Морскому Училищу. — Давай уже, открывай огонь!
— Пятьдесят кабельтовых, Андрей Георгиевич. И видимость препоганая — зря снаряды разбросаем…
— Так меньше не будет. Командуй открытие огня! Не время сейчас булавки считать!
Прозвучал соответствующий приказ, и, через несколько секунд, казематная шестидюймовка номер три грохнула первым пристрелочным выстрелом. Снаряд лёг с серьёзным недолётом. Два следующих выстрела ложились всё ближе и ближе к корме немецко — турецкого крейсера, поэтому, сделав необходимую поправку, старший артиллерист «Памяти Меркурия» отдал приказ бить уже и из носовой башни.
Три всплеска вздыбились уже у самого борта «Бреслау».
Слегка отставший «Кагул» поспешил присоединить свой «голос» к флагману, и дальнейшую партию русские крейсера исполняли уже дуэтом.
Немецкий турок (или «турецкий немец») немедленно стал отвечать. Снаряды его лёгких «соток» не могли, конечно, представлять серьёзной опасности русским большим крейсерам, но мешали изрядно. В первую очередь пушки «Бреслау» были более скорострельны. Особенно по сравнению с башенными установками на «Памяти Меркурия» и «Кагуле». Так что, хоть германец имел возможность отвечать только из четырёх стволов, но по количеству выпущенных в единицу времени снарядов даже слегка превосходил своих преследователей.
Однако, чем тяжелей выпущенный из пушки боеприпас, тем по более настильной траектории он летит. И тем точнее попадает на данной дистанции.
Шестидюймовый фугас ударил аккурат между парой ютовых орудий немецкого крейсера. Установки пострадали не сильно, а вот их обслугу осколки выкосили чуть ли не полностью. Если кого из комендоров и не поразил летящий с неимоверной скоростью кусок стали, то ударило взрывной волной или опалило пламенем. Обе пушки замолчали…
Спасли «Бреслау» только машины. Всё-таки это был один из самых современных и совершенных лёгких крейсеров своего времени. Русские уступали ему в скорости около четырёх узлов, и расстояние между ним и преследователями неумолимо увеличивалось. А значит и падала эффективность огня.
«Бреслау» уходил. Не удалось сбить ему скорость удачным попаданием…