Солнце, ярко блеснув последней искрой на горизонте, утонуло в море. Эсминцы вонзили в волны бивни уцелевших в бою прожекторов, издали стал подсвечивать и подходящий «Кагул», приблизился и залатавший пробоину в носу «Дерзкий». Русские моряки прикладывали все силы, чтобы вырвать из костлявых рук Смерти тех, кого ещё совсем недавно желали убить. И никакого противоречия в этом нет — сейчас перед ними были не вооружённые враги, а люди. Люди, жизни которых стремилась забрать равнодушная и холодная глубина Чёрного моря. Пусть они и старались ещё несколько минут назад вычеркнуть тебя из списка живущих на этой планете, пусть им тогда удалось зачеркнуть жизнь твоего друга… Пусть!..
Это война. На войне убивают врага. Вооружённого врага, а не беспомощно барахтающегося в воде человека. Который просто исполнял приказ, который ему дала Родина. Как и ты.
И военные моряки всего мира всегда спасали, спасают, и, я надеюсь, будут спасать из воды своих поверженных в данном сражении коллег. И да не оскотинятся они до такой степени, что этого делать не будут.
Хотя и бывали прецеденты в мировой истории…
Особенно во время Второй Мировой отличались бесчеловечным отношением к экипажам потопленных судов немецкие подводники, воспитанники гросс — адмирала Деница. Того самого Деница, которого сейчас за шкирку втаскивали из холодной воды в свою шлюпку матросы с «Пронзительного».
Всего из воды на четыре русских корабля приняли двести семьдесят немцев и турок. Темнота помешала отнять у Смерти больше. Командира «Бреслау» среди спасённых не оказалось.
— Ваше высокопревосходительство, Андрей Августович, — ворвавшийся в салон Кетлинский не скрывал ликования. — Потопили!
— Поменьше эмоций, Казимир Филиппович! — слегка одёрнул своего флаг — капитана Эбергард. — «Бреслау» потоплен?
— Так точно! После двухчасового преследования Первым дивизионом, потоплен торпедным залпом.
— Наши потери?
— «Беспокойный» идёт на буксире — перебит паропровод. У остальных — несерьёзно.
— Добро. Государю сообщили?
— Я сообщил дежурному генерал — адъютанту. Дальше пусть он решает. Беспокоить его императорское величество или нет.
— Скорее всего, побеспокоит. Спать ещё рано. Что крейсера и Третий дивизион?
— Возвращаются. «Кагул» тоже поучаствовал в перестрелке, остальные противника не видели.
— Хорошо. Спасибо за добрые вести. Когда корабли вернуться, тогда и узнаем подробности.
— Какие будут распоряжения?
— Да какие могут быть распоряжения? Нам остаётся только ждать. Единственно о чём попрошу: спать пока не ложитесь. На всякий случай. Понимаю, что день был напряжённый, но вы мне можете ещё понадобиться.