У нее были ярко-зеленые, совершенно девичьи глаза. Будь в Арсении хоть капля романтики, он бы назвал эти глаза ведьмовскими. Эти глаза оказались даже ярче, чем у Марты, хотя, казалось бы, куда уж ярче! В реальном мире не встречается такого чистого, такого пронзительного цвета. Даже сейчас, в возрасте более чем преклонном, сидящая перед Арсением женщина не растеряла былой красоты и стати. Тонкие черты лица, нос с небольшой горбинкой, седые, но по-прежнему густые волосы, посадка головы, осанка... Вот откуда в Марте порода — от бабки! Тот же взгляд, тот же чуть насмешливый прищур, изящная линия шеи, тонкие запястья, нервные пальцы и при кажущейся хрупкости — стальной стержень внутри.
Стержень Арсений тоже мог видеть. Или скорее не видеть, а чувствовать. Их было не так много вокруг — людей со стержнем. Стержни нынче что-то вроде атавизма, без них запросто можно обойтись. Особенно если ты женщина, особенно если ты очень красивая женщина.
— Добрый вечер, молодой человек!
Ната смотрела на него своими ведьмовскими глазами, а он буквально шкурой чувствовал, как его изучают, сканируют, выворачивают наизнанку. Может, у нее тоже есть способности? Что-то такое, что выделяет ее из толпы, помимо внешности? Или все намного проще и она тоже навела о нем справки?
— Здравствуйте, мадам. — Арсений сделал шаг к инвалидной коляске, коснулся поцелуем протянутой руки, холеной, почти лишенной признаков возраста, с маникюром и одним-единственным скромным серебряным колечком. Колечко — это странно. Такой даме пойдут бриллианты или изумруды, на худой конец, а тут не пойми что, дешевая поделка. Или у этого колечка совсем иная ценность? — Рад знакомству.
За спиной тихо рыкнул Грим, может, тоже здороваясь, а может, демонстрируя таким образом ревность.
— Скажу честно, я бы предпочла встретиться с вами при других обстоятельствах, Арсений. — Ната посмотрела поверх его головы на Грима, и в ее глазах мелькнула тень недовольства. Видимо, не врала Марта про запреты. — Я ведь могу называть вас вот так запросто — Арсением? — спросила она светским тоном. — Или вам больше по сердцу обращение Крысолов?
— Как вам будет угодно, мадам. — Арсений выпрямился, бросил быстрый взгляд на Марту.
В присутствии бабушки вся ее яркость и нордическая холодность поблекли. Перед Арсением стояла уже не воинственная амазонка, готовая на все, даже на ночные прогулки по кладбищу, а обычная девчонка, пытающаяся казаться взрослее и опытнее, чем есть на самом деле. Он подозревал, что подобные метаморфозы случились из-за Наты. Если так, то врагу не пожелаешь такую бабушку.