Глупый мальчишка! Видящий мир духов, но неспособный разобраться в людских душах. Значит, все-таки кто-то из близких. И она уже почти знает, почти уверена. Как горько, как страшно...
*****
Голова гудела от усталости, мысли отзывались в ней набатным боем. Жалкие, ненужные, лишние мысли. Он правильно сделал, что отказался, но чего ему это стоило!
Арсений, прихрамывая, шел по анфиладе. После недавних гонок по пересеченной местности левая нога давала о себе знать. Может, есть смысл послушаться Селену и залечь в центр на курс реабилитации? Надо только разобраться с заказами, найти «окно» в своем более чем плотном графике.
Или и вовсе махнуть рукой на работу и улететь куда-нибудь на край земли, к Индийскому океану, например. Сколько лет он не был в отпуске? Да он вообще ни разу не отдыхал по-человечески за эти пять сумасшедших лет! Вылазки с Лысым на рыбалку не в счет. Рыбалка — это праздник для Лысого, но никак не для него.
Из-под двери библиотеки пробивалась оранжевая полоска света, вот только уверенности в том, что нордическая красавица Марта все еще там, у Арсения не было. Еще в гостиной Грим почувствовал кого-то за окном. Грим почувствовал, а сам Арсений даже успел услышать легкие удаляющиеся шаги. Было желание пустить Грима по следу, но он себя одернул. Зачем? Охота на людей — это не его профиль, со своими домочадцами несгибаемая Ната пусть разбирается сама, он сделал все, что от него зависело.
— Уже уходите? — Садовник вынырнул из темноты как чертик из табакерки. Неприятный тип: мрачный, болезненно худой, похожий на старого, битого жизнью стервятника. И еще кое-что... Арсений бросил быстрый взгляд поверх очков. Так и есть, над головой старика колыхалась метка, почти такая же, как у Марты...
— Да, мы уже решили с Натой все вопросы. — Арсений посторонился, давая садовнику дорогу. — А вы нашли лед?
— Нашел. — Старик повертел в руке непрозрачный пластиковый пакет. Долго же он его искал. И искал ли? Не он ли тот невидимка, что прятался за окном. Он или Марта? Кто из них двоих?
— Марта в библиотеке. — Арсений кивнул на закрытую дверь.
— Спасибо. — Садовник мрачно улыбнулся, взвесил пакет на ладони, точно собирался пришибить им Арсения. — Надеюсь, вы смогли помочь Наталье?
— В некотором роде. — Он пожал плечами, погладил нетерпеливо переминающегося с лапы на лапу Грима, повторил задумчиво: — В некотором роде.
Арсений уже сделал шаг к выходу, когда садовник больно сжал его локоть. Сила в его тщедушном на вид теле оказалась немереная.
— Он был настоящей сволочью. — По изборожденному морщинами лицу пробежала рябь. — Он сдох, но даже сейчас не оставляет Наталью в покое.