ценностях; поэтому он решается заявить о себе
большей частью лишь под именем того «господина», с которым он борется и от которого он стремится освободиться (например, при господстве христианских ценностей запросы плоти или желание власти).
Страсти часто являются источником больших бед, следовательно, они дурны, предосудительны. Человек должен освободиться от них: раньше он не может быть хорошим человеком...
Мораль – это зверинец; предпосылка ее – та, что железные прутья могут быть полезнее, чем свобода, даже для уже уловленных; другая ее предпосылка, что существуют укротители зверей, которые не останавливаются перед самыми ужасными средствами, – которые умеют пользоваться раскаленным железом. Эта ужасная порода, которая вступает в борьбу с дикими животными, называет себя священниками.
Нет пастуха, одно лишь стадо! Каждый желает равенства, все равны: кто чувствует иначе, тот добровольно идет в сумасшедший дом.
У них есть свое удовольствьице для дня и свое удовольствьице для ночи; но здоровье – выше всего.
Страданием и бессилием созданы все потусторонние миры, и тем коротким безумием счастья, которое испытывает только страдающий больше всех.
Усталость, желающая одним скачком, скачком смерти, достигнуть конца, бедная усталость неведения, не желающая больше хотеть: ею созданы все боги и потусторонние миры.
У иных целомудрие есть добродетель, но у многих почти что порок.
Кому тягостно целомудрие, тому надо его отсоветовать: чтобы не сделалось оно путем в преисподнюю, т. е. грязью и похотью души.
«Всегда быть одному слишком много для меня» – так думает отшельник. «Всегда один и один – это дает со временем двух».
Всегда для отшельника друг является третьим: третий – это пробка, мешающая разговору двух опуститься в бездонную глубь.
Познающий ходит среди людей, как среди зверей.
Стыд, стыд, стыд – вот история человека!
Благородный предписывает себе не стыдить других: стыд предписывает он себе перед всяким страдающим.
И когда мы научимся лучше радоваться, тогда мы тем чаще разучимся причинять другим горе и выдумывать его.
Будьте чопорны, когда принимаете что-нибудь! Вознаграждайте дарящего самим фактом того, что вы принимаете!
Но нищих надо бы совсем уничтожить! Поистине, сердишься, что даешь им, и сердишься, что не даешь им.
Надо сдерживать свое сердце; стоит только распустить его, и как быстро каждый теряет голову!
Кровь – самый худший свидетель истины; кровь отравляет самое чистое учение до степени безумия и ненависти сердец.
Если имеешь характер, то имеешь и свои типичные пережитки, которые постоянно повторяются.