Вопросы множились, а время поджимало. Мое молчание начинало беспокоить Шургу. Шарахнуть по нему молнией? А если сюда прибежит целая толпа огадуров? Могу не справиться. Что же, значит, пора воспользоваться старым опытом.
- Как я здесь очутился? - я попытался придать голосу суровость.
Шурга явно не ожидал встречного вопроса. Он точно завис и несколько секунд молчал. Привыкай, дикарь, еще и не такое будет. За мной опыт столетий по одурачиванию невежд.
- Э-э. Это я тебя сюда привез, - Шурга сделал шаг назад и опустился на колено. Дальше он говорил, уперев кулаки в землю и не поднимая взгляд. - Извини, если нарушил твои планы, но ты нужен нам. И я взял Коготь, не зная, кто ты на самом деле. Покарай меня, но не лишай мой народ надежды.
- Коготь? - переспросил я.
- Сейчас, я никому его не показывал, - Шурга резво вскочил и достал из висящей на поясе сумки небольшой сверток.
Огадур был одет достаточно скудно - кожаные штаны, стоптанные полусапожки и безрукавка мехом наружу. На поясе кроме сумки висел кинжал и большой ятаган, и как он только умудряется сражаться таким оружием? Ростом то он был где-то метр шестьдесят, да и особым телосложением не отличался: весь сухой, жилистый как высохшее на солнце дерево. Кожа у огадура имела желтоватый оттенок, жесткие прямые волосы были забраны в назад в хвост. Немного удивили его раскосые глаза, которые вместе с широким приплюснутым носом, делали похожим Шургу на китайца. Точно, если бы не клыки - вылитый мандарин.
Пока огадур разворачивал тряпки, я осмотрелся по сторонам. Мы находились внутри высокого шатра. На первый взгляд он был сделан из сшитых шкур каких-то животных, накинутых на деревянные подпорки. В разных местах к ним были привязаны плетеные шнурки с кусочками кожи и пожелтевшими от времени костяными амулетами. На равном расстоянии от меня по кругу стояли шесть плошек с жиром, в которых плавали горящие фитильки.
Мне стало холодно. Черт, да я абсолютно голый! Наверное, меня раздели для лечения, а не для чего-нибудь другого. Онир утверждал, что все огадуры не чураются полакомиться человечинкой. А как я исхудал! Даже при здешнем скудном освещении заметно как сильно выпирают ребра. Увидев рядом шерстяное одеяло, я схватил его и укрыл свои ноги.
В постоянно мерцающем свете шатер выглядел до боли знакомым, хотя я точно был уверен, что никогда здесь не был. Снаружи подул сильный ветер, полы шатра, или правильно его называть юртой, заколыхались и висящие амулеты пришли в движение. Одни стали мягко ударяться друг об друга, а другие тихо гудеть. При этом казалось, что где-то в темной вершине юрты кто-то невнятно шепчет.