Когда мы вышли за ворота я увидела трех лошадей, навьюченных тюками и осёдланных. Харек подсадил меня в седло одной из них и сам сел на своего жеребца, прихватив под уздцы третьего коня, очевидно предназначавшегося деду Баташу. Оглянулся на меня.
— А что это было там, на крыше, — рискнула спросить я когда мы тронулись.
— Ведьма, — просто ответил северянин, — Мне удалось ранить ее в плечо. И кажется я знаю, кто она такая.
— Ведьма? — повторила я удивленно.
— Я думаю, это она потравила скот в городе, — сказал Харек и добавил, — Давай поговорим потом, когда окажемся в безопасном месте, а пока пожалуйста помолчи, я должен подумать! — он пришпорил своего коня и мне не оставалось ничего другого, как последовать за ним.
К нашему с дедом дому мы доехали за считанные минуты. Воровато оглядываясь я проскользнула в дом и разбудила деда, спавшего на лавке у печи. Баташ открыл сонные глаза, но едва увидел меня как тот час же сел и обнял меня, прижав к впалой груди.
— Девонька! — только и произнес он. За моей спиной снова скрипнула дверь, пропуская в дом Харека. Баташ бросил взгляд на вошедшего мужчину и отстранился от меня.
— Нам стоит поспешить! — напомнил северянин, но Баташ только покачал головой.
— Я не поеду, — сказал он.
— Что? — воскликнула я.
— Ну подумай сама, дочка, — он ласково погладил мои волосы, — Это мой дом. Тут я прожил всю свою жизнь и хочу провести оставшееся мне время. А тебе надо уезжать. Я не хочу, чтобы Буревой поймал тебя и сжег на костре за то, в чем ты не виновата, — старик посмотрел на мужчину, стоявшего за моим плечом и тихо добавил, — Береги ее, Харек! Она стоит десятка таких, как Милава. Жаль, Желан оказался слеп.
— Я знаю, дед, — ответил Харек и положил руку мне на плечо.
— Пойдем! — сказал он.
Я еще раз взглянула на деда, но тот только покачал головой.
— Буревой не тронет старика, — произнес северянин, — Но за нами отправит своих лучших людей, поэтому нам надо торопится. За пределами города, после того, как мы въедем в лес, он нас уже не сможет отыскать, но я боюсь, что тебя хватятся намного раньше, чем я предполагал.
— Почему? — спросила я, но воин только покачал головой.
— Я уже говорил, что все тебе объясню потом, когда мы будем в безопасности!
Я кивнула и повернувшись к деду, обняла его и поцеловала в щеку.
— Я люблю тебя, — произнесла я.
Баташ улыбнулся.
— Я тоже люблю тебя, девонька, — ответил он и добавил, — Но поторопитесь. Ночь не так длина, как бы нам хотелось…
… Покидая дом я отчего-то поняла, что больше сюда не вернусь и уже никогда не увижу снова дедушку. От этих мыслей захотелось плакать, и я не стала сдерживаться.