— Сами они, в общем-то, не умеют создавать для себя биокуклы, поэтому пользуются телами местных жителей как сосудами для своей сущности, — объяснил толстячок-Кама. — Это тянется уже пару веков и пугает аборигенов до смерти. Асуры умом не разжились, но они свирепы, отчаянны, игнорируют боль и — самое главное: их неисчислимое множество. Где-то в Трийпуре есть портал для приема их собратьев из всех эпох. А накопилось этой мрази со дня первой эксплуатации «Тандавы» просто вагон и маленькая тележка.
Так я понял, что всё здесь окончательно запуталось и вышло из-под контроля. И впервые пожалел, что никто из нас не обучен профессиональной военной деятельности. Битва группы яйцеголовых и технарей против агрессивной армии была, кажется, обречена на провал. Если наш план с сизигийным отливом не удастся, то мы проиграли окончательно и бесповоротно: именно в конце Двапара-юги началась история новой цивилизации. Нашей цивилизации, которая агонизировала в далеком-далеком будущем, загнанная в собственную ловушку.
* * *
Это случилось внезапно. Наши дозорные заметили вспышки с восточной стороны побережья, там, где находились поселения аборигенов.
— Очередная провокация, — определили наши командиры и дали приказ активировать фортификационные сооружения.
Чтобы отыскать нас, асуры время от времени предпринимали вылазки с обстрелом хижин местных жителей. Это в очередной раз доказывало, что Стяжателя с ними не было: ему хватило бы и двух налетов, чтобы понять тактику врага. Наши дозорные виманы и виманы для боя никогда не приближались к городу. Во внутренних пещерах находился резерв военной техники, а на отражение извергов оказывалось достаточно четырех-пяти действующих снаружи истребителей, которые до поры до времени, постоянно меняя координаты, скрывались на дальних холмах. Поэтому найти базу трийпурийцам никак не удавалось. Однако всякий раз по сигналу тревоги ее обволакивал энергетический купол. Землю слегка потряхивало из-за работы генераторов и трансформаторов, подпитывавших основные узлы многослойной сети защиты, а на скале, к которой, переходя из-под деревьев в пещеры, лепился городок, приводились в состояние боевой готовности баллисты. За периметром ограждения в полусотне шагов располагалось пятнадцать равноудаленных люков, которые тоже в любой момент готовы были открыться и выпустить наружу целый сонм смертоносных «вертушек». По-настоящему устройства назывались аглаофонами[42], но я ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь произносил это слово. «Вертушки» — и все тут. Они, словно лезвия, кромсали направленной волной ультразвука любое препятствие на пути. За исключением, конечно, энергополя над городами, просверлить которое было не под силу даже их совместному бельканто. До сих пор до «вертушек» дело не доходило, но когда мне о них рассказали, я понял, откуда, а точнее — у кого — Шива позаимствовал прообраз этих штуковин в военном деле и подал идею технарям. Ведь у нас, мирных инженеров и ученых станции, чьи предки до невесть какого колена не видели войн в реальности, было слишком мало практического опыта в этой области…