Самых неадекватных тусовщиков — особенно австралопитека, который даже с довеском из двух крепких парней справа и слева и завернутыми за спину руками умудрялся дергаться и орать в наш с Руськой адрес всевозможные угрозы, вплоть до обещания «найти и урыть», — для успокоения сунули в обезьянник. Парочку особо разошедшихся и затеявших драку уже со служителями порядка отходили резиновыми дубинками.
Мы же, спокойные, остались дожидаться своей очереди в приемнике, возле поста дежурного. Я с неудовольствием думал о том, что застрял тут надолго: у меня не было с собой никаких документов, а это значит, они могут задержать до трех суток до установления личности. И провести все свои законные выходные в предвариловке мне как-то не улыбалось.
— Я тебя найду! — вкрадчиво, чтобы не слышали менты, тянул свою волынку австралопитек, держась за решетку и сверля меня взглядом. — Ты у меня кровью умоешься, сцука! Я те всю батарею в обратную сторону оттопырю! Найду-у-у тебя! Найду, падла…
Счастливый уже тем, что не слышал этих завываний своего пылкого оппонента, Руська дрых, свесившись на подоконник и заляпывая его сукровицей, которая сочилась из разбитой физиономии и рта. Мне-то наплевать, а вот сидящая рядом со мной Ленка явно переживала и нервно сжимала мою руку повыше локтя.
— Лен, все нормально, — сказал я наконец. — Тебе не надо было сюда идти, я же говорил.
— Почему он угрожает, а эти и ухом не ведут? — возмущенно шепнула она, косясь на стражей закона, неторопливо бродящих то туда, то обратно по отделению и перебрасывавшихся не особо информативными фразами друг с другом. — Они что, забыли о нас?! Сколько можно нас тут мучить?
Я сдержал улыбку, тронутый ее святой наивностью.
В конце концов даже австралопитеку надоело ныть, и он отцепился, уйдя куда-то вглубь камеры. Многие задержанные из «Барракуды» уже дремали, кое-как устроившись на узких деревянных скамейках вдоль стен. Задремала и Ленка, привычно устроившись у меня на плече. Я же, обвыкнувшись, начал даже получать некоторое удовольствие от наблюдения за местной публикой.
Самым харизматичным тут был изрядно опустившийся бородатый мужичок с выбитыми передними зубами, а оттого шепелявый. Бомж или не бомж, не знаю, но попахивало от него не фиалками.
Мужичок сидел в уголочке под стендом с фотороботами «Их разыскивает милиция» и, кривляясь, стебался то над нами, то над дежурным или входящими-выходящими ментами. Нас, задержанных, он считал богатеями, которые зажрались и бесились с жиру. Да уж, я всегда знал, что все в этом мире относительно. Вот и меня кто-то счел нуворишем…