— Жестко стелишь, начальник. Но жить с тобой можно.
Через неделю после возвращения с Эльгая Чинков вызвал к себе Монголова. Тот появился в оранжевом свитере под пиджаком, сухой, стройный, со спины просто мальчик. Чинков сидел в кресле и вежливо приподнялся, как только Монголов зашел в кабинет:
— У меня есть для вас предложение, Владимир Михайлович, — сказал он.
— У меня также, — с какой-то даже легкостью ответил Монголов.
— Слушаю вас.
— Вот. Просто рапорт. — Монголов вынул из кармана сложенный вчетверо листик бумаги.
— Рапорт, вероятно, адресован начальнику управления Фурдецкому, — наморщился Чинков. — Если не затруднит, расскажите на словах.
— Прошу через месяц разрешить отпуск. Я болен. После отпуска прошу откомандировать меня в распоряжение прииска. С прииском вопрос согласован. Личное обоснование: я оловянщик и должен заниматься касситеритом.
— Этого не будет, Владимир Михайлович. Ни отпуска, ни прииска, — тихо сказал Чинков. — Вы нужны здесь.
— Зачем?
— Я предлагаю вам возглавить разведку на россыпное золото в долине реки Эльгай.
— Это несерьезно, Илья Николаевич, — возразил Монголов. — Люди, деньги. В конце концов само золото. Я не буду участвовать в авантюре.
— А если приказ?
— Впервые в жизни отвечу на приказ медицинской справкой. Не заставляйте меня это делать.
— Днями я улетаю в Москву. Прошу не подавать рапорт до моего возвращения.
— Что это изменит?
— Сердце что-то болит, — не отвечая, продолжил Чинков. — Вот слетаю, схожу к врачам.
Под окном управления взревел трактор, по коридору раздался топот многих сапог.
— По-моему, вернулась партия Копкова, — сказал Чинков. — Пойдемте глянем на киноварь.
Они спустились вниз. У входа в управление стоял обсыпанный снегом трактор. К нему были прицеплены перекособоченные, затянутые брезентом сани.
Из кабины выскочил Копков в прожженной меховой куртке, без шапки. Он огляделся и запустил руку в черную с проседью шевелюру. Потом помог вылезть Богоде, который из-за протезов не мог спускаться по гусеницам. Вместе с Богодой они обошли затянутые брезентом сани. Копков отвязал веревку и открыл брезент. Из саней неторопливо полезли его кадры, истощенные, с черными от мороза и грязи лицами.
— Счас будем разгружать или после? — спросил Копкова рабочий.
— Разгрузят без нас, — ответил Копков.
Дядя Костя повел трактор к управленческой лаборатории. Все любопытные потянулись туда, всем хотелось посмотреть на копковскую киноварь.
— Ребята, — сказал Копков. — Тут ее меньше тонны. Перетаскайте ее в коридор. Саня, организуй.
— Все сделаю, Сеня, — сказал Саня Седлов сквозь сигаретный дым и крикнул: — А ну, тунеядцы! Поможем полевикам. Отъелись тут в управлении…