«Ради Амбер сохраняй контроль. Она не хочет тебя, ей просто нужна поддержка».
– Да, конечно, я боялся, – тихо сказал Харун, поглаживая рукой волосы. – Все боятся, хотя не все признаются в этом.
– Говорят, ты был бесстрашен. – Она подняла глаза, и они засияли – как и в тот момент, когда открылось их общее увлечение археологией. Кажется, супруга наконец заинтересовалась его прошлым. – Люди утверждают, что ты дрался как одержимый.
«Люди утверждают…» Значит, она расспрашивала о нем, упивалась рассказами о его подвигах. О чем думала Амбер, на что надеялась все эти годы, когда он игнорировал ее?
– Я должен был вести солдат в бой.
Интересно, как она отреагирует, если рассказать ей правду: он сражался на поле битвы со своими собственными демонами, и каждый противник был похож на Алима. К брату Харун испытывал двойственные чувства: любовь и ненависть. Они были так крепко переплетены, что он не мог их разделить. Особенно тогда, когда узнал, что его невеста влюблена в Алима. И теперь он платит за эту двойственность сполна. Если Алим взят в заложники или, не дай бог, убит…
– Все говорят, что в любых обстоятельствах ты становился лидером, – едва дыша, произнесла Амбер.
Харун помрачнел, хотя был очень благодарен ей за то, что она интересуется им, думает о нем.
– Алим оставил страну без правителя, он явно не собирался возвращаться домой. И я не знал, что мне делать, когда принял на себя обязанности шейха.
– Тебе пришлось воевать, – прошептала она, склонив голову ему на плечо.
Харун хотел промолчать, но сейчас не время для личных амбиций. Амбер и Алиму грозит смертельная опасность.
– Эль-Шаббаты избрали своим лидером Махмуда эль-Шаббата, человека без совести, заботившегося только о себе. Он вдохновил их на войну со мной.
– Ты стал героем, – прошептала Амбер, однако он уловил горечь в ее тоне.
Наверное, она размышляет, почему это не принесло ему счастья. Харун почувствовал, что ему не хватает воздуха. Но прежде, чем вздохнуть, он резко произнес:
– Убивать человека, даже если он твой враг, очень нелегко, Амбер. Я до сих пор вижу лица людей, которых мне пришлось убить. Война – это не сказка, которую рассказывают детям старики. Война – отвратительное, кровавое, неблагородное дело.
– Я видела, как ты победоносно возвращался домой. Но мне показалось, что тебе хотелось быть где угодно, только не во главе войска.
Харун вздрогнул. Она угадала.
– Меня не радовали эти почести. Я отнимал отцов у детей, сыновей у родителей, делая женщин вдовами, а детей – сиротами. И все для того, чтобы вернуть власть, которая не принадлежит мне по праву.