Позже, еще раз получив удовлетворение, Амбер встала, завернувшись в простыню, и потянула полог, закрывавший кровать.
– Харун, я знаю, как мы можем убежать отсюда, – тихо сказала она, приложив палец к губам. Кивнув, Харун придвинулся поближе к ней. – Издавай такие звуки, будто мы занимаемся любовью, – шепнула Амбер.
Озадаченный, но не желающий спорить с ней, Харун тихо застонал, потом громко вскрикнул. Сразу же послышались тихие шаги, будто кто-то отходил от двери. По-видимому, стражам был отдан приказ не вторгаться в интимную жизнь пленников.
Кивнув, Амбер взмахнула рукой, приказывая повторить все сначала.
Харун продолжал издавать чувственные стоны, а она тем временем достала что-то из прикроватной тумбочки – в темноте он не мог разглядеть что – и воткнула это «что-то» в штору. Затем Амбер прошептала ему на ухо:
– Это одна из шпилек, которые они мне дали. Если мы немного их изогнем, то получатся булавки.
– Ты хочешь сделать для нас тоги из штор? – поинтересовался Харун, едва сдерживая смех. Тем не менее он был заинтригован.
Амбер кивнула. Лицо ее было очаровательно озорным.
– Когда мы были маленькими, то играли в портних. Я испортила столько штор и простыней, что слуги пожаловались на меня, и отец стал покупать различные ткани. Я одевала своих сестер служанками или принцессами. Сама же я, конечно, всегда была Агриппиной или Клавдией. – Затем улыбка исчезла с ее лица. – А оставшиеся шторы мы свяжем с простынями.
Столь простой и блестящий план привел Харуна в замешательство, как и знание имен римских императриц. Амбер действительно любит историю!
– Глубокой ночью, да? – спросил он.
Амбер снова кивнула:
– Ты пойдешь первым, потому что шансов благополучно добраться до земли у тебя больше, чем у меня, а я в это время буду издавать соответствующие звуки. – Амбер прильнула к нему, и он застонал, а она, вздохнув, прошептала его имя. – Следом спущусь я.
Харун покачал головой:
– Сначала ты.
– Нет, – настаивала Амбер. – Ты весишь больше меня, а шторы долго не продержатся. Я не спортсменка, и, возможно, начну паниковать, когда они начнут рваться. Но если ты уже будешь на земле…
– Я смогу поймать тебя, – подхватил он, увидев смысл в ее словах.
– Ты можешь убежать, – не унималась Амбер. – Ты важнее меня, ты должен жить. Я не вынесу, если тебя ранят или поймают… – Затем она снова простонала: – О, моя любовь, да…
Эти слова Амбер не раз повторяла в постели, но сейчас они чрезвычайно взволновали Харуна. Ведь она собиралась пожертвовать собой ради него, потому что ценила его выше себя. Это было подобно удару в солнечное сплетение.