– Э-э-э… – У нее пересохло во рту.
Эмбер явно недооценила подлинную силу его воздействия на нее. Поежившись под холодным, жестким взглядом, она почувствовала, как ее уверенность начала таять.
– Послушайте, – сказала она, облизнув губы. – Я думаю, мы можем разумно все решить…
Продержав Эмбер в напряжении несколько мучительных секунд, Гай широко открыл дверь, приглашая ее войти.
В гостиной он небрежно прислонился к каминной полке, весело изучая ее смелым взглядом:
– Так о чем вы там думали? Настал момент для извинения.
«Держись уверенней, Эмбер! Не будь тряпкой, Эмбер!» – так в прошлом говорили ее подружки.
В привычной ситуации она бы извинилась и пару раз невинно махнула ресницами, выглядя очаровательно глупой. Но не в этот раз.
– Я просто хочу еще раз обсудить вопрос, – произнесла она холодно. – Стены в этом здании очень тонкие. Ваше… пение будит меня.
Он улыбнулся, сверкнув глазами, в уголках которых собрались морщинки:
– Вы знаете, мне интересно, как такая здоровая женщина, столь изящная и грациозная… – Он наклонил голову набок, его рот чувственно дрогнул. – В такой великолепной форме, как у вас, вы слишком много времени уделяете сну. Вы когда-нибудь занимаетесь чем-нибудь активным, Эмбер? Ходите в спортивный зал? В клубы? Танцуете до рассвета?
Какая ирония! И этот вопрос задают женщине, которая занимается танцами три раза в неделю по утрам, содержит магазин, учится и к тому же хватается за любую работу, лишь бы избежать нищеты!
– Это вас не касается!
Он опустил ресницы, слегка улыбаясь:
– Что ж, я рад, что вы пришли извиниться.
– И не мечтайте! О’Нейлы не извиняются! В его глазах промелькнула вспышка.
– Разве? Они что, не поют и не музицируют? Он стремительно приблизился и, прежде чем она успела воспротивиться, схватил ее и опустил рядом с собой на стул возле рояля. Эмбер глотнула воздух, высвободилась, но тут его глубокий спокойный голос пригвоздил ее к месту:
– Это музыка вас так раздражает или мужчины? Она издала презрительный смешок:
– Не будьте глупцом! Я люблю музыку. Обхватив талию Эмбер загорелой рукой, Гай притянул ее к себе.
Она попыталась высвободиться, но его тело было таким большим, мускулистым и твердым как железо!
Чистый запах мужского тела, мужественное тепло, его прикосновение привели ее чувства в смятение. Эмбер следовало оттолкнуть Гая, встать и уйти, но что-то удерживало ее на месте.
– Какую музыку вы любите?
– Всю! Шопен. Дебюсси. Чайковский, само собой.
– О, само собой! – Он улыбнулся.
– Не смейтесь, – сказала она быстро, – у каждого свой вкус.
– Естественно. Если вы предпочитаете слушать мертвых.