– Тебе было восемнадцать. Подросткам свойственно звонить в середине ночи родителям, когда в этом возникает нужда.
Бретт пожал плечами:
– Что бы ни говорили другие, для меня останется непреложным тот факт, что я виновен в смерти своих родителей. – Он смотрел на нее и видел как ее лоб прорезает морщина. – Меня спасла армия. Я каждый день был окружен парнями вроде Сэма. Они стали моей суррогатной семьей. Они до сих пор моя семья.
– Другими словами, ты нашел способ забыть то, что случилось.
– Я осознаю, что просто сбежал, но в том возрасте у меня правда не было другого выбора.
Вот почему ему необходимо уважать память Сэма, даже в смерти. Он, как и другие ребята, были его семьей. Не хватало еще чувствовать свою вину и по отношению к нему.
Джейми вздохнула и вернулась к выуживанию продуктов из сумок.
– Я бы сама убежала, Бретт, если бы могла. Ты проявил смелость, начав жить заново.
Бретту нужно было послушаться своего внутреннего голоса и промолчать, но это было сильнее его.
– От чего ты хочешь сбежать? – спросил он низким голосом.
– От всего, но главным образом от воспоминаний. Чтобы можно было все начать заново и притвориться, что мне приснился плохой сон. Что я не вышла замуж за солдата, и он не погиб, как однажды мой отец. До сих пор не могу поверить, что я потеряла их обоих.
Бретт жалел, что не может ей этого предложить, жалел, что он недостаточно храбр, чтобы сказать ей, что он бы сбежал с ней, если бы это означало, что они могут все забыть и начать жизнь заново.
– Я не могу исполнить твое желание, Джейми, но я могу помочь тебе исцелиться.
Джейми улыбнулась ему и шутливо толкнула плечом. Неожиданно для самого себя Бретт обнял ее и прижал к себе. Он закрыл глаза, когда она уронила голову ему на плечо и обвила руку вокруг его талии.
– Думаю, ты уже помог мне, – сказала она мягко, отчего Бретт сразу пожалел о своих мыслях.
Как ему хотелось быть ей просто другом, чтобы помочь ей и не иметь никаких скрытых желаний!
– Что скажешь, если я научу тебя готовить томатную пасту по рецепту моей матери?
Джейми отстранилась, и Бретт с трудом заставил себя ее отпустить.
– Твоя мать была итальянкой?
Он усмехнулся:
– Да, итальянкой. И она убила бы меня, если бы видела, как я это делаю.
Джейми рассмеялась. Бретт поднял бровь, и смех Джейми стал громче.
– Тебе бы она понравилась, – заметил он. – На самом деле она была бы впечатлена, если бы знала, что я запомнил хоть один рецепт.
– Не сомневаюсь, что я бы полюбила женщину, вырастившую тебя, – сказала Джейми. – Хотя ты и потерял ее в юном возрасте, она проделала хорошую работу.