Ее руки нащупали пуговицы его рубашки и начали расстегивать их одну за одной. Нежные прикосновения были медленными и благоговейными, а поцелуи сильными и пронзительными. И Райдер чувствовал, как шаг за шагом освобождается какой-то глубинный слой его существа.
Он чувствовал, как стучит его сердце, не только в груди, но и в руках, ногах, в затылке, как будто под кожей бушевал торнадо.
Надины губы заскользили по его груди, по выпуклостям и впадинам его мышц, а потом сомкнулись вокруг соска, и ее зубы вонзились в нежную плоть. Сладкая боль длилась какую-то долю секунды, но ему показалось, что в грудь вонзился острый кинжал.
Это было почти невыносимо. Райдер стиснул зубы с такой силой, что у него зашумело в ушах.
Одним быстрым движением он перевернул Надю на спину. Ее волосы волнами раскинулись по подушкам, глаза сверкали, влажные губы раскрылись. И он взял ее прямо здесь. Медленно, нежно, не сводя с нее глаз.
Надя быстро достигла вершины, и он последовал за ней. Волны наслаждения то возносили его вверх, то опускали вниз. Это длилось так долго, что Райдеру стало казаться, что он может потерять сознание.
Наконец, их тела содрогнулись в последний раз и замерли. Вместе.
Обнимая его за шею, Надя прижалась к нему как можно ближе, словно хотела обрести опору. Он тоже чувствовал всю ненормальность и иррациональность того, как хорошо было им вместе. Это ощущение вибрировало в нем, словно предостережение. Как звук сирены, предупреждавший, что надо остановиться, что двигаться дальше нельзя.
Опасность караулила под дверью. Та самая, в отношении которой он давным-давно дал себе клятву не рисковать.
Собрав последние крохи здравого смысла, Райдер отодвинулся от Нади.
– Пойдем, – сказал он, беря ее за руку и поднимая с дивана ее обмякшее тело.
– Зачем?
– Просто пойдем, и все.
– Разве тебе не надо на работу?
– Сегодня нет. – Конечно, он должен был идти. Но нет. Он первый раз в жизни прогуливал. Похоже, сегодня был день, когда нарушались все правила.
– Тогда куда мы пойдем?
Куда угодно, лишь бы не оставаться здесь.
– Увидишь.
Так Надя оказалась на обочине длинной прямой дороги, ведущей в Ярра-Велли. Она сидела за рулем чудесного винтажного купе Райдера. И хотя, глядя со своего места на все эти старомодные педали, лампы и приборы, она не могла не восхищаться, эта машина приводила ее в ступор.
Приподняв руки над рулевым колесом, она повернулась и взглянула на Райдера.
– Ты ведь шутишь, верно?
– Ничуть.
– Но я же говорила тебе, я не могу.
– Вот уж никогда бы не подумал, что услышу слово «не могу» из этих губ.