Я взяла его под руку, изображая его девушку, а он дал знак бармену, что хочет поговорить.
– Мы ищем Сторки, – сказал Скотт бармену, наклоняясь к нему и понизив голос.
Бармен, которого я раньше не видела, взглянул на нас испытующе. Я постаралась встретить его взгляд с максимальным безразличием. «Только не показывай, что нервничаешь, – твердила я себе. – И делай что хочешь, только чтобы он не заподозрил, что тебе есть что скрывать».
– Кого вы ищете? – переспросил бармен довольно грубо.
– Мы слышали, что сегодня вечером здесь будет большая игра, – произнес Скотт, как бы случайно открыв кошелек и показывая толстую пачку лежащих в нем стодолларовых банкнот.
Бармен пожал плечами и начал протирать стойку бара.
– Не понимаю, о чем это вы говорите.
Скотт положил одну из банкнот на стойку и, прикрыв ее рукой, подвинул бармену:
– Очень жаль. А ты уверен, что мы не можем тебя переубедить?
Взгляд бармена скользнул по банкноте.
– Я тебя мог видеть раньше?
– Я играю в «Серпентине» на бас-гитаре. А еще я всегда играл в покер во всех заведениях Портленда, Конкорда и Бостона. А также в их окрестностях.
Бармен понимающе кивнул.
– Вот оно что. А я работал в Спрингвейле, на скачках.
– У меня немало воспоминаний связано с этим местом, – не преминул заметить Скотт. – Я выиграл там немало. А еще больше проиграл. – И он ухмыльнулся, словно сказал что-то смешное, понятное только ему и бармену.
Бармен положил руку рядом с рукой Скотта и оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что никто ничего не видит, а потом банкнота быстро перекочевала к нему в карман.
– Сначала я должен вас обыскать, – предупредил он. – Никакого оружия вниз проносить нельзя.
– Без проблем, – легко отозвался Скотт.
А я снова вся покрылась испариной.
Патч предупредил нас, что будут искать пистолеты, ножи и любые другие острые предметы, которые можно использовать в качестве оружия. Поэтому мы подошли к вопросу более креативно: вместо ремня в джинсы Скотта был вдет кнут, от души сдобренный «дьявольской силой». Скотт клялся, что никогда не употреблял «дьявольскую силу» и даже никогда не слышал о супернапитке, но я решила, что мы вполне имеем право использовать кнут с «дьявольской силой», который он в шутку стащил из машины Данте. Этот кнут светился загадочным голубым светом, но, пока бармен не задирал Скотту рубашку, этого никто не замечал.
По знаку бармена мы со Скоттом прошли за стойку в его каморку и там послушно подняли руки. Я была первой и удостоилась беглого, поверхностного осмотра. А вот Скотта бармен обыскивал очень тщательно, ощупывая и похлопывая каждую часть его тела. Здесь, в его каморке, было довольно темно, и даже сквозь плотную ткань рубашки Скотта пробивалось легкое голубоватое мерцание. И бармен, судя по всему, тоже его заметил. Он нахмурился и протянул к нему руку.