Заночевал генерал в «каминном зале», стало быть – в моей комнате, поскольку она была самой большой на нашей вилле. Для этого затащили туда еще одну кровать, которую поставили рядом с камином, чтобы генералу ночью холодно не было.
А на следующий день, поутру, поехал я с Алексеевым в Бригаду. Уж дюже он хотел с Варенниковым встретиться. Однако у нас получился облом. Рано утром Валентин Иванович улетел в Москву, куда его срочно вызвали.
Делать нечего, пришлось организовать встречу с «Седым полковником». Последний, давая характеристику царандоевским советникам, участвующим в операции на постах второго пояса обороны Кандагара, назвал меня и Михалыча героями и рекомендовал Алексееву представить нас обоих к наградам. Алексеев пообещал ему, что нас обязательно поощрят правами руководителя Представительства МВД СССР.
Свое слово генерал потом сдержал, и к 70-летней годовщине Вооруженных сил мне и Михалычу дали по почетной грамоте.
И на том спасибо, что совсем не забыли…
* * *
А жизнь в Кандагаре в ту пору шла своим чередом. Суточные перепады температуры воздуха поражали. Ночью она опускалась ниже нулевой отметки и по утрам вода в лужах покрывалась тонкой коркой льда. А днем все было наоборот. К полудню жара стояла такая, что можно было смело загорать. Что и делали. Особенно Михалыч, который через пару недель собирался отбыть в отпуск и на работу не ездил из принципиальных соображений. Забравшись на крышу нашей бани, он лежал на раскладушке с книжкой, поворачиваясь по одним, то другим боком теплым солнечным лучам. Вот приедет домой в свой Курск, а там кругом снег лежит. И будут все встречные и поперечные удивляться: мол, откуда это он приехал? С Канарских островов, небось?
По выходным дням не знали, чем нам заняться. Мотались по городку как неприкаянные. Огород перекапывать было рано, поскольку земля еще очень сырая. Пить нечего – все старые запасы «Доны» давно прикончили. Ставить новую брагу еще рано из-за ночных холодов и непостоянства погоды.
Да и «духи» что-то немного приутихли. Не к добру это. Наверно, накапливают силы и готовятся к решающим боям с неверными.
Юра нашел себе забаву: набивает стреляные гильзы из-под патронов КПВТ «порохом-лапшой» от буровских патронов и пытается их запускать как ракеты, предварительно установив на наклонный жестяной желоб. «Ракеты» изрыгают из себя пламя, но лететь никак не хотят. Посоветовал Юре расплющить немного горловину гильзы. Попробовали запустить вдвоем. Гильза, описав в воздухе замысловатую дугу, ударилась о ствол поваленной сосны, упиравшийся в крышу нашей бани. Горящий порох вылетел из патрона и упал на загорающего Михалыча. С крыши бани послышался отборный мат. Михалыч вскочил с лежанки и, держа в одной руке книжку, второй рукой пытался потушить ее горящие страницы.