Да-а! Грустная история.
Я решил вернуться к своему вопросу насчет отремонтированной бронетехники и орудий, чем вызвал дружный смех всех строителей. Вдоволь насмеявшись, они наперебой рассказали о том, как все это происходило.
Еще вчера днем на завод пригнали те самые пару танков, БТР и орудия. При этом бронетехника пришла своим ходом, а орудия привезли на буксире те самые «шишиги», что сегодня после «капитального ремонта» увезли их обратно в артдивизион.
Экипаж БТРа снял два колеса со своей бронемашины и закатил их в подсобное помещение. Их примеру последовал и экипаж танка. Они демонтировали одну гусеницу, но убирать ее никуда не стали. Тяжеловата, однако, эта железяка. Ее просто свернули в рулон и оставили лежать там же, где и сняли.
О том, что было потом, нетрудно догадаться.
– Ну, хорошо, – не унимался я. – С этим все понятно. Но как же все-таки им удалось за такой малый срок заменить поврежденное танковое орудие?
– А его никто и не менял, – покатываясь от смеха, сказал Семеныч.
– Как это так – не менял? – не понял я.
Семеныч предложил всем наполнить стаканы и выпить за находчивых афганцев. После того, как мы осушили тару, он поведал мне самый главный фокус, который сегодня практически у всех на глазах проделали эти бабаи.
Пока Рафи со своей свитой прогуливался внутри главного корпуса, афганцы завели двигатель танка с «розочкой» и отогнали его на пустырь, что был сзади котельной. А на его место подогнали танк из боевого охранения завода.
Никто, даже я, не заметил эту подмену.
Ну и аферманы же, эти афганцы. Явно я их недооценил.
Куда уж там до них нашему Кио-Кио…
Ежегодно по окончании зимних муссонных дождей южные провинции Афганистана накрывал «афганец». Беспощадные пыльно-песчаные бури, получившие такое обобщающее и почти ласковое название, для всех нас были несусветным мраком, наравне с неимоверной жарой, захватывающей провинцию в свои знойные объятия почти на восемь месяцев.
В прошлом году дувший словно из аэродинамической трубы «афганец», обозначив себя первыми порывами ветра в марте месяце, окончательно выдохся только после двухнедельной песчаной бури, бушевавшей в провинции в середине лета. Неужели и в этом году нас ждет та же участь? Судя по всему, предпосылки к этому уже имеются. Задув в день отлета Рафи, «афганец» не прекращался вот уже третий день. По ночам, когда температура воздуха резко падала почти до нулевой отметки, ветер стихал до полнейшего штиля, с тем чтобы с первыми лучами солнца завыть, зашуршать песком с еще большой силой. К обеду концентрация липкой пыли и колючего песка в атмосфере достигала такой плотности, что контуры подступающих к городу скалистых хребтов бесследно исчезали в этом однообразном пыльном мареве. Наэлектризованные песчинки, гонимые знойным ветром из зыбучего Регистана, ударяясь об антенну советнической радиостанции, наводили в ней статическое электричество, которое по шлейфу спускалось вниз и далее уходило в землю, треща мини-молниями на грозоотметчике.