Дело в том, что последние три недели наш шифровальщик – Витюша «Камчатский», прозванный так за свое происхождение, – отлеживался в госпитале по причине обострения у него язвенной болезни, спровоцированной чрезмерным потреблением «кишмишовки». А поскольку я был его дублером, то вся работа по подготовке шифровок и перегонке их через советническую радиостанцию в Кабул полностью легла на мои плечи.
Полуденный сеанс радиосвязи совпадал по времени с заседанием координационного совета на ЦБУ 70-й бригады, на котором представители разведслужб всех советнических контрактов докладывали об имевшихся изменениях оперативной обстановки в провинции.
С тем чтобы со стороны руководства Бригады не было особых нареканий в мой адрес за систематическую неявку на ЦБУ, я передавал всю информацию через Денисова. Благо, он едва ли не ежедневно выезжал на «Майдан» по своим личным и служебным делам. По всей видимости, Денисов просто-напросто не сдавал мои депеши куда следует, считая это не барским делом.
Но то были всего лишь мои ничем не подтвержденные домыслы…
А пока, закончив на мажорной ноте свой красноречивый доклад, я стал ожидать реакции со стороны генерала.
Варенников молчал, сосредоточенно уткнувшись в свои записи. Все присутствующие замерли в напряженном ожидании.
Первым молчание нарушил сам генерал. Слегка покачивая головой, он с сарказмом выдавил из себя:
– Ну вот, отцы-командиры, мы и дожили до времен, когда в учителя по стратегии и тактике ведения боя к нам набиваются «мильтоны». Что делать-то будем?
Один из наиболее шустрых «отцов-командиров», вскочив с насиженного места, довольно круто поддержал генерала относительно его высказываний в мой адрес.
Варенников оборвал его на полуслове и с армейской прямотой спросил:
– Майор! Мать твою! Я что-то запамятовал, чью контору ты здесь представляешь?!
– Отдел оперативного планирования штаба сороковой армии, товарищ генерал армии, – четко отрапортовал майор.
После этих слов генерал побагровел до корней своих седых волос и, стукнув кулаком по столу, еле слышно выдавил из себя:
– А чего стоит весь твой сраный отдел, если он, – генерал ткнул пальцем в мою сторону, – насколько я понимаю, знает больше, чем весь ваш гребаный штаб? Хотелось бы знать, майор, где ты лично был, когда планировали такую серьезную операцию? И был ли ты здесь в окопах, чтобы прочувствовать реальную обстановку, прежде чем вообще что-то планировать? Что ты на это можешь мне ответить?
Поняв, что по собственной дурости попал в непонятку, майор, понурив голову, не пытался даже смотреть в сторону генерала.