Командир тяжело вздохнул:
– Да, мужики, нам сегодня пока везет. Вторая рота на засаду нарвалась, два «карандаша» ранено. Третья рота попала на растяжки в винограднике – семеро раненых. На КП батальона снайпер убил минометчика.
– Кого? – встрепенулся лейтенант-минометчик.
– Субботина, прямо в висок.
– Субботина… Хороший был солдат… Жалко-то как. Вот б… и.
– Валера! Будем уходить, все мины – в «зеленку». Может, кого завалим. Нечего их туда-сюда таскать. Понятно?
– Понятно, товарищ капитан, – ответил лейтенант Радионов.
– Валера! А ты не родственник нашего высокого начальства?
– Нет, даже не однофамилец. У нас первые гласные в фамилии разные.
– Н-да… – задумчиво произнес Острогин, – с гласной тебе явно не повезло. А то ты бы сейчас не с нами в «зеленке» валялся, а где-нибудь в кабинете, в штабе, наградные на себя выписывал.
Мы дружно засмеялись. Валерий тоже смеялся, но довольно грустно.
Наступила ночь. Темная-темная, жуткая. Артиллерия продолжала изредка из чего-нибудь стрелять, в воздухе висели то световые мины, то «факела» (осветительные снаряды), то осветительные ракеты.
Время от времени трассы очередей вспарывали небо. Кто и зачем стрелял – неизвестно. Наверное, от страха или от тоски. Постепенно наступала прохлада, и с ней появилось множество комаров. Комары – это еще одно издевательство над усталым солдатом. Они проникали везде. Я забрался в спальник и закрыл лицо капюшоном от масхалата. Пищали эти гадости над самым ухом, время от времени бросались в атаку, заползали под одежду и кусали, кусали, кусали.
Нервы не выдержали, я встал, подсел к костру к бормочущим по-своему трем узбекам. Два однофамильца Якубовы и Исаков о чем-то весело вели свое непрерывное «хала-бала». Среди них очень выделялся Гурбон Якубов.
Здоровенный парень с большой кудрявой головой и пухлыми губами, добрый и очень веселый. Все время что-то писал по-узбекски в тетрадь или блокнот.
За мной следом поднялся и ротный. Тоже не выдержал налета комаров.
– Якубов, чай есть? – спросил я, присаживаясь.
– Нальем, товарищ лейтенант. Есть, есть хороший чай, – затараторил Гурбон.
– Дружище, ты откуда родом? Хорошо по-русски говоришь.
– Я из Ферганы, из самой. Был шеф-поваром в ресторане, работал в интуристе. Я очень хороший повар, а стал в армии простым автоматчиком. Жаль, что не поваром служу.
– Ну что ж, будешь главным поваром третьего взвода, шеф-поваром третьего взвода первой роты первого батальона.
Бойцы дружно засмеялись. Якубов – громче всех, и его щеки тряслись, как огромные узбекские лепешки-лаваши.
– А что ты все пишешь то в блокнот, то в тетрадь? Вроде не письма. Донесения Ахмат Шаху или Гульбеддину Хекматияру? – спросил ротный.