– А кто это? Я их не знаю, – заинтересовался солдат.
– Да это местные главари бандитов. Наверное, пишешь, сколько у кого патронов, как зовут командира роты и сколько боевых листков у замполита в походной ленинской комнате, – продолжал Кавун, улыбаясь.
– Да нет, что вы, товарищ капитан! – испугался солдат и быстро затараторил: – Я пишу в блокнот, что вижу вокруг. В основном о природе, о своих ощущениях.
– А-а, ты сообщаешь наше передвижение, маршруты выдаешь! – воскликнул я с издевкой и с напускным подозрением.
– Что вы, что вы, товарищ лейтенант! Я описываю, где был, что видел, что было за день.
– Ну а вот и шпион! В роте много пособников душманам, – грустно подытожил ротный. – Все смотрит, все записывает, все сообщает. Завтра расстреляем.
Якубов рухнул на колени.
– Товарищи офицеры, я об Афганистане пишу, о войне, интересно ведь.
Смеялись и хохотали все, кто не спал.
– Так, Якубов! Писать мемуары разрешаю, но особисту не показывай. Все, что сотворишь, на цензуру к замполиту. Будешь великим узбекским писателем – пришли книгу с автографом, – закончил со смехом Ваня.
– Есть, прислать книгу, – серьезно ответил Гурбон.
– Н-да… – задумчиво выдавил из себя ротный. – Были писатели-баталисты, а теперь пошли повара-баталисты. Где чай-то, Якубов, акын ты наш доморощенный?
Солдат засуетился, стал протягивать сахар, галеты, кружки, чайник. Предложил плов. Мы поели еще раз, попили чайку. Хорошо! Вкусно!
– Гурбон! Не знаю, какая у тебя будет книга и какой ты будешь писатель, но готовишь ты замечательно! – воскликнул я.
Все узбеки смеялись, давно догадавшись, что мы разыгрывали Якубова. Он и сам уже это понял и весело хохотал вместе с нами. Отойдя от костра, Иван задумчиво проговорил:
– Вот как плов сделать из ничего, чай приготовить, суп сварить, узбеки – мастера. Но воевать не любят страшно. А их третья часть роты. Теперь еще и повар-мемуарист на нашу голову. Пошли спать, замполит. Завтра рано вставать, наверняка. Пошлют, думаю, дальше прочесывать «зеленку». Наверное…
На рассвете меня растолкал связной от ротного.
– Товарищ лейтенант! К командиру.
Я нехотя натянул кроссовки, взял автомат и, почесывая укушенные руки и шею, побрел к Кавуну.
– Все! Уходим! Поднимаем солдат – и готовность к отходу. Хорошо, что штурм и прочесывание кишлаков отменили. А то вчерашние потери увеличились бы. Уходя, все минируем и поджигаем.
Рота зашевелилась. Заметно было, что солдаты радовались приказу, вперед идти не хотелось никому. Сараи с сеном задымились, все, что могло загореться, загорелось. Саперы понаставили сюрпризы, взводы потянулись из оставляемых укреплений. Я открыл дверь в дом, выдернул чеку из запала гранаты Ф-1, сунул ее в стакан. Стакан поставил на ребро двери, в угол – привет входящему. До свидания, ребята! Сюрприз от «шурави».