Комбат ушел, злобно шевеля усами.
– Разберусь как попало, накажу как-нибудь! Всегда мы у Подорожника виноватые, – вздохнул Острогин. – Не любит он нас, ой, не любит.
Все узбеки роты и еще несколько ходоков из других подразделений собрались в ленинской комнате и что-то оживленно обсуждали.
– Посторонние, марш отсюда! – скомандовал я.
– Это земляки пришли, – злобно прошипел Хайтбаев. – Поговорить не имеем права?
– Имеете право, но после дембеля, в Ташкенте. Кыш, я сказал, всем отсюда!
Что-то ворча под нос, пятеро солдат встали и вышли. Человек пятнадцать бойцов напряженно смотрели на меня.
– О чем задумались? Какие проблемы? Бунт организовываешь, Хайтбаев? Или ты зачинщик, Алимов?
– Нет-нет! – забормотал солдат. – Все хорошо.
– Хайтбаев, тебе, как боссу «мафии», я обещаю такую характеристику, что в университет не вернешься! Ишь ты, что удумали: русских молодых солдат каждый день избивать и за себя работать заставлять!
Вошел ротный и с ходу отвесил три затрещины: Тактагурову, Алимову и Хайтбаеву. Остальные невольно вжали головы в плечи.
– Ах, «анайнский джаляп», кутаки несчастные, я вам устрою сладкую жизнь! После рейда узбекский наряд по роте целый месяц! В полном составе! Касается всех! Якубовых, Хафизова, Рахманова и прочих участников бандитского сообщества. Исакову – никаких боевых действий. Вечный дневальный – через день! Чмо должно быть на хозяйственных работах, а не воевать. А вы за него в горах будете отдуваться! Разговор окончен, разойдись.
* * *
Ваня угрюмо посмотрел на офицеров, сидящих за столом.
– Мужики, ну начудили! Шуму-то, шуму на весь батальон. Мало мне склок с Подорожником – еще добавили.
Никак не даете уехать домой спокойно. Обязательно было мыть пол Исаковым? Да еще перед выходом в рейд? Балбесы. Всем успокоиться и переключиться в мозгах на войну!
Как надоела эта извечная проблема: офицеры-славяне и солдаты с Востока. И мы должны их заставлять служить и работать. Вот отсюда, из армии, корни национализма в стране.
– Ну что все злые и приуныли? Веселее, жизнь продолжается! Замполь, не докладывай, сами разберемся. Лейтенант Ветишин! Ты у нас всего на один боевой выход, что будет дальше, не знаю, но будь внимателен! Почему-то «мусульмане» тебя невзлюбили. Наверное, очень молодо выглядишь, не чувствуют командира! Малейшее неповиновение – давить в зародыше! Ну, с Богом! Выводить взвода на строевой смотр.