– Вам не слышно, но там почти всех наших убили и ранили «духи».
– Чего же связь молчит? Где командир? – заорал Кавун.
– Убит, нас окружили, помогите, это рядом, совсем рядом, – продолжал верещать солдат.
– Рота, подъем! Первый и второй взвод, за мной, Сизый и ГПВ – с нами! Остается третий – наблюдать!
Солдаты схватили оружие, боеприпасы, и мы помчались вместе с Джумаевым на помощь гибнущим. На ходу ротный доложил по связи обстановку, матеря командование соседей.
Перебежав через хребет и лощину, мы попали под прицельный огонь, «духи» стреляли издалека.
На небольшом пятачке за грудой камней лежал солдат и поливал автоматным огнем противника, чуть выше стрелял еще один боец. «Духи» отвечали гораздо более плотным огнем, били с хребта напротив и сверху по нашему склону.
Пули с визгом улетали вверх, ударяясь о камни, голову поднять было совершенно невозможно. Страшная картина открылась передо мной.
Солдаты лежали вдоль спуска, окровавленные, без признаков жизни, мешки и оружие валялись тут и там. Я подполз к одному телу, потрогал его безжизненную руку, заглянул в лицо. Глаза открыты, в них – бесконечность и боль, смерть. Солдат лежал холодный, безмолвный.
Отмучился. Рядом валялась снайперская винтовка. Отложив автомат и взяв ее, посмотрел в прицел. На большом валуне через ущелье стоял бородатый мятежник и что-то орал, размахивая автоматом. Приплясывая на камне, он время от времени стрелял в нашу сторону.
«Оборзел, козлина», – подумал я, прицеливаясь. Бабах – и вместе с выстрелом удар, словно кто-то злобно врезал мне кулаком в глаз. На прицеле не было смягчающей резинки наглазника. Прицел вместе с отдачей ударил прямо в бровь. Держась за глаз, я потихоньку завыл от боли.
– Ты ранен? – подползая ко мне, встревоженно спросил взводный Сережка Ветишин. – Что случилось?
– Да, вот эта херня, зараза, в глаз. Посмотри, на выступе был «дух».
– Был. Теперь под валуном лежит. Вон еще один бежит к нему. – И Серега, прицелившись, стрельнул.
– А-а-а, у-у-у. Твою мать, больно! – закричал Серега, бросил винтовку и тоже схватился за лицо.
Он взглянул в бинокль и расплылся в улыбке.
– Еще один лег! К черту эту снайперку, все глаза по-вышибаем. – И Ветишин потер бровь.
Мы ползли по хребту вверх, мимо трупов и стонущих раненых. Огонь усилился. Мятежники взбесились, увидев, что добыча, почти добитая и так легко доставшаяся, уходит из рук. Нашей помощи, а тем более такой дружной и эффективной, они не ожидали.
Откуда-то снизу летели гранаты и разрывались невдалеке. Бах-бах. В ответ мы бросили несколько своих гранат. Бах-бах-бах.