Я кивнул в ответ. Вот зараза! Опять я крайний. Не везет.
– Васька, Мурзаилов, Ларик, Керимов! За мной!
Мысли путались в голове. Все как вчера. Все как вчера.
Наша очередь. Обрезанные яйца, отрезанные головы, нам всем пришел полный «абздец». А жить-то хочется. Сил все меньше, а ползти надо, хоть ноги почти как ватные и легкая дрожь в руках.
Навстречу вдруг из-за камня выполз пулеметчик Хафизов с трясущимися руками и ногами.
– Ты откуда? Где взвод? Где все?!
– Т-та-там, – ткнул он пальцем неопределенно и туда же отвел бегающие глаза. – Командир, не знаю! Не знаю, где все.
– Назад, сволочь, застрелю!
Он пополз с нами, но все равно полз самым последним. Вдруг мы наткнулись на еще одного труса.
– Хайтбаев! Скотина, ты почему здесь? Взвод там, а ты здесь!
Сержант забился, как крыса, в щель между камнями, обняв автомат. Этот вождь «узбекской мафии» лежал с перекошенным лицом и весь трясся.
– Шлепну как собаку, гадина! Назад, к взводу!
– Не ори, не пойду! Там смерть.
– На счет два ты труп! Раз… – И я ткнул ствол автомата ему в нос.
Кровь тонкой струйкой потекла по губам и подбородку. Второй раз считать не пришлось. Злобно ругаясь и что-то шипя на родном языке, затравленно глядя мне в глаза, он выполз из своей щели. За следующим выступом лежал свернувшийся в калачик Алимов. Ну и дела, все тут! Рядом лежал Колесо (Колесников) и, закрыв глаза, стрелял из автомата, куда-то в небо.
– Колесо! Очнись! От тебя воняет! Взводного бросили, сволочи! Где Острогин и саперы?
Алимов, весь трясясь, показал рукой в сторону груды камней, а Колесников промычал:
– Мы не дошли, «духи» обстреляли. Мы отсюда бой ведем.
– Вижу, как ведете, и чего еще ваши жопы на барабаны не пустили? Лечь всем в цепь и вести прицельно огонь по «духам»! Серега-а-а! Серега-а.
– Да, я здесь, – заорал он в ответ. – Я тут с саперами. «Духи» нас давят! Ура замполиту! Родной ты мой! Вылез! Ник, я тебя люблю-ю! Живем!!!
– Наверное, живем. Ты там с кем? Сколько с тобой?
– Только два сапера. «Духи» с обеих сторон залегли. Молотят. Где взвод, не видел? Узбеки разбежались, гады.
– Я их тут всех собрал. Все живы. Только обделались твои «орлы»!
До Серегиного укрытия было метров тридцать, и приходилось лежа орать, но это нас обоих подбадривало. Свистящие над головой пули настроения не поднимали. Мандраж во всем теле усиливался. Била какая-то нервная дрожь. Всего ломало и выворачивало. Я снял бушлат и прополз по камням и колючей траве немного вперед.
– Колесо! Будешь заряжать с Алимовым магазины!
– Васька! Ларик! Хафизов! Хайтбаев! Огонь! Держаться! Всем огонь!