– Товарищ замполит! Патроны кончились, я все зарядил в магазины, – пробубнил Колесо, дергая меня за рукав.
– Колесников! Надо говорить «товарищ лейтенант»! Пентюх! Чему тебя учили!
– А меня в Союзе учили подметать, землю копать, да строить дома. Я стрелял всего один раз в учебке и уставы не изучал.
– Колесо, ползи за патронами к ротному. Хватит болтать!
«Духи» продолжали поливать нас свинцовым дождем.
Патронов не жалели. Что-то кричали в мегафон, что-то обещали. Автомат начал заедать от толстого слоя нагара, и при смене пустых магазинов на заряженные приходилось затворную раму досылать ногой. После этого он все равно стрелял! Да, это тебе не американская М-16! Та уже давно бы зачахла.
Вдруг появился «крокодил». Летевший вертолетчик явно не понимал, где кто находится. Рота дружно зажгла дымы. Ми-24 сразу радостно принялся утюжить господствующие над нами высоты.
Дружное «ура» пронеслось над нашими позициями.
– Ура! – заорал и я. Слезы радости и счастья брызнули из моих глаз. Спасены!
Погонов и Гудков вытащили к валунам «Утес» и АГС и молотили по противоположной вершине. Наша радость была недолгой. По вертолету стрелял ДШК, и вертолет, плюнув «нурсами», еще разок развернулся и ушел.
Я бросился на четвереньках к ротному.
– Ваня! Куда он улетает? Что случилось?
– Они сказали, что топливо кончается.
– Другие прилетят?
– Вряд ли. Нам только все орут: держись, Иван! От комбата до комдива. Комдив только что сыночком называл. Призывал держаться. Помощь идет…
– Какая?!
– Третья рота и разведвзвод. Но им идти часа два-три.
– Что ж, вытащат нас, как мы вчера ту роту восемьдесят первого полка.
– Не паникуй! Ползи наверх. Держаться! Побежим – ляжем все вдоль склона. Давай назад к бойцам. Держаться! Помни, что яйца отрежут обязательно. Ха-ха-ха! Любят они, гады, замполитам яйца отрезать.
Да! Могильный юмор ротного спокойствия не прибавил. Зацепив несколько пачек патронов, я выполз на край плато. Серега стрелял и матерился. Бойцы вели огонь одиночными и изредка очень короткими очередями. Теперь мы вели огонь, уже толком не видя противника. Смеркалось. Дождь усиливался, холодало. Поток воды постепенно превратился в мокрый мелкий снежок.
Кавун выполз к нам на пятачок.
– Мужики, – он обнял нас с Острогиным за плечи, – артиллерия стрелять не может. Рота лежит вплотную с «духами». Патроны кончаются, АГС уже все расстрелял, «Утес» – тоже, «мух» больше нет. Минут через двадцать стрелять будет просто нечем. Снег сейчас нас прикрывает, и «духи» толком ничего не видят. Я принес мешочек патронов, заряжайте магазины – пойдете в атаку. Как вчера. Надо сбить их с плато. Вернуть эспээс, тот, где ты, Сергей, сидел. Сбросить их, мерзавцев, вниз. Тогда артиллерия сможет бить вокруг плато.