– Все этот козел из БРДМа на нас вертолеты сопровождения направил! Наверняка, – сказал я.
– Д-да уж, больше некому. По нему из гранатомета в ответ надо было дать, но потом не д-докажешь, что не в-верблюд.
– Еще интереснее было бы вертушку завалить. Чего они, бараны, без разбора молотят? Неужели не знают, что операция армейская проводится? Ты представь, Саша, первые ракеты пришли бы метров на десять выше – легли бы все. Тут такая тушенка была бы!.. Фарш из нас тобой и всего взвода.
– Н-не хочу быть ни «фаршем», ни «паштетом», ни «рагу»! Хочу домой ж-живым, а не в ящике.
– Н-да козлизм! Не так «духи» опасны, как свои.
– Да уж, кому как не тебе это знать. Вообще от тебя, Ник, н-надо подальше держаться. Ты п-пули притягиваешь. Иди-ка к себе. Отдыхай.
– Ну, спасибо, за гостеприимство! Нет, мил-человек, я от тебя не уйду без чая.
– Джураев! Б-быстро лейтенанту кружку чая, он нас покидает. Д-да поскорее, а то штурмовики еще прилетят. Б-без тебя было т-так тихо и спокойно. А я еще хотел, дурак, с т-тобой в карты поиграть. Н-нет уж лучше посплю.
Солдат вскипятил чай в банке из-под компота, принес сухарь и сахарок. Я с наслаждением все выпил, съел, потянулся. – Саня, а может, в картишки?
– Н-нет, нет уж. Иди, иди. От тебя одни н-неприятности.
Забросив автомат за спину и повесив на грудь лифчик с магазинами, я побрел к себе. Проверил бойцов, поменял молодых часовых на старослужащих, прилег на спальник, прижавшись к камням. Сверху сержант над нами растянул плащ-палатку. Прямые лучи не палили, но от духоты можно было задохнуться. Вода во фляжке такая теплая, что лучше и не пить. Сон опрокинул в пропасть забытья, но чей-то противный голос вернул меня к реальности.
– Товарищ лейтенант! Ротный зовет! – Меня за ногу теребил унылый солдат. Грязные потоки пота струйками стекали по его лицу.
– Солдат! Ты почему такой грязный? Салфетка есть освежающая?
– Есть.
– Ну так физиономию и руки протри. А то так заразу какую-нибудь быстро подхватишь. Ты – Свекольников или привидение?
– Так точно! Свекольников!
– Хочешь быть здоровым и выжить, «не чмырей», «не будь чмошником», а то задолбят сержанты и старослужащие. Ты, наверное, бывший студент?
– Да, почти год учился, пока не забрали. А в Афган я добровольцем, сам рапорт писал.
– Придурок!
– Почему?
– Потому что, значит, не я один такой чокнутый «дятел». Есть еще добровольцы на этой войне.
Солдатик грустно засмеялся.
– Как зовут тебя, не помню?
– Витька.
– Эх, Витька-Витька, Виктор – победитель! Мойся, стирайся, не унывай, не отчаивайся, и все будет хорошо. Домой вместе уедем. Понял?