А они еще какое-то время сквозь темень добирались до корпуса, внутри громыхали по лестнице, искали свой номер. А когда зашли и Тахир включил торшер у кроватей, Марина завизжала от восторга: паркет, огромные кровати со стопками свежего белья, верблюжьи одеяла, ковры на полу и стенах, фотографии горных вершин на стенах и расписание, из которого следовало, что подъем в шесть утра.
— Какой ужас! — застонала Марина, схватила полотенце и халат и побежала принимать душ.
Когда Марина уже лежала, закутавшись по брови в одеяло (было прохладно), а он раздевался, — в комнате на миг повисло напряжение. Видел, как настороженно сверкнули в полутьме ее глаза.
— Мне кажется, что я влюбляюсь в тебя! — сказал торжественно Тахир, поцеловал девушку в лоб и пожелал спокойной ночи.
Глава 3
ДЕНЬ ТУРИСТА НА ТУРБАЗЕ
Рассвет опоздал к сигналу побудки на несколько минут: темно-серое небо еще наливалось светом, а из рупоров запилили горны, затем хрипло сообщили о подъеме, о распорядке на день и дальше врубили кассету с записями советской эстрады.
Высыпали из коттеджей спортсмены. Гимнасты, лучники, велосипедисты, боксеры, приземистые борцы и тонкие легкоатлеты. Одних тренеры погнали группками по шоссе на пробежку, другие разминались на баскетбольной и волейбольной площадках. Кроме того, на густо заросшей поляне было оборудовано место для тяжелоатлетов и всех желающих покачаться со штангами, тренажерами и турникетами. Холод предрассветный впечатлял, все-таки август в горах — почти осень днем и адская стужа ночами. Не случайно все березы сияли желтизной, а вдоль речки трава была покрыта инеем и сосульками.
Марина на шумы не среагировала, спала крепко. Тахир не стал ее будить. Натянул костюм с надписью «Сборная Советского Союза» и, решив не портить хороших привычек, вышел размяться. Только побежал не вниз через всю турбазу по бесконечным ступенькам, а по тропке в березовой роще мимо коттеджей наверх. Тропки петляли здесь, постепенно сходясь в одну, она сквозь малинники, заросли папоротников и поросли рябины вела выше и выше, к елям, дальше к густым травам альпийских лугов, которые тянулись, понемногу оскудевая, аж до перевала. Тахир бежал очень быстро, хотя побаивался, что потянет мышцы ног (в горах ноги работают по-другому, с непривычки можно и покалечиться). Было очень скользко, но за двадцать минут добрался до седловины, которой прогибался здесь хребет между двумя вершинами. Одна из этих вершин, в чьей низине и расположилась турбаза «Алма-Тау», довольно привычная по высоте, называлась Пик Пионера (скорее всего, из-за простоты подъема на нее). А уже за Пионером можно было разглядеть тот пик, на который собирался идти Тахир для зачета, — Жингаши. Он увидел, что вершина Жингаши лишь немного накрыта снежной шапкой, приободрился. Меньше сложностей, — с его печальным и небогатым опытом восхождений это было важным условием победы. А учиться чему-то здесь заново не было времени, особенно с Мариной. И он побежал обратно на турбазу.