Тахир в две секунды заменил магазин, встал и, строча с пояса короткими очередями, пошел с бугра к реке. От него до Альпиниста было дальше раза в три, чем маньяку до мечущихся девушек. Но Черный Альпинист медлил, — пули грызли гранит и хохолки травы вокруг него, а он уже инстинктивно дергался и приседал, уворачиваясь, понемногу забывая о добыче внизу. Тахир достал последний магазин, вставил, пробежал десяток метров спуска, остановился, перевел рычажок на одиночный огонь и уже прицельно стал бить по черной обезьяне. А обезьяна эта обратилась в бегство, скача по отвесной скале вверх-вниз, сжимаясь в ком вибрирующих мышц, вытягиваясь в струну при головокружительных прыжках, забиваясь в щели и хоронясь за складками гранита.
Все это длилось секунд сорок, от начала стрельбы до того момента, когда Альпинист перевалил за скалы и исчез. Тахир еще держал это место на прицеле, чувствуя, что история не завершена. Альпинист же выглянул в стороне, выскочил во весь рост, запустил в Тахира камнем (шлепнувшимся совсем рядом), завопил длинным протяжным рыком и окончательно исчез.
Тахир подошел к девушкам. Марина судорожно обтиралась полотенцем, успев перед этим на мокрое тело натянуть трусики и лифчик. Оля плакала, что-то бормотала, тряслась, стоя на коленях. Джинсы она уже разорвала по шву.
— Оля, успокойся. Все кончено. Надо скорее уходить, — Тахир погладил ее по плечу.
— Что кончено? Он же здесь! Рядом! Какой ужас! Надо бежать, убираться прочь из этих проклятых гор! — бубнила она, вытирая слезы и с трудом вбирая воздух.
— Вот и уйдете. Завтра с утра, — согласился Тахир. — Евсей вас отведет.
На самом деле он переживал, даже больше их, поскольку в «интерармсе» не осталось ни одного патрона. Но Альпинист больше не появился. Втроем, озираясь, спотыкаясь и путаясь в двух лыжнях, как в густом лесу, дошли до дома. Евсей и Игорь так и не ушли с опушки, ждали их. В доме Тахир провел ревизию — осмотрел замки, навесил ставни на все окна, кроме кухонного, — там и так от вороватых зверей стояли прочные решетки. Оля то впадала в мрачный столбняк, то разражалась слезами; наконец, Игорь отвел ее наверх, уложил в кровать и напичкал снотворным. Марина тоже какое-то время оставалась наверху (Тахир к ней не поднимался — понимал, что ее романтический бред о «спасении несчастного Саши» рухнул; Марине, как и ему, придется принимать свое решение).
Вчетвером поужинали, поскучали у пылающего камина, Игорь копошился с вещами, готовясь к завтрашнему марш-броску прочь с гор. Наконец, он же предложил сыграть в преферанс. Старик не соглашался, пока Тахир не объявил что игра пойдет на интерес. Игорь выложил сто долларов, Евсей — десятку. Тахир и Марина, независимо друг от друга, опустили на стол по пухлой пачке купюр. Игорь громко засвистел от удивления.