Вечером Марина перевезла свои вещи в квартиру Гульназ, благо, подружка была не замужем и жила отдельно от родителей. В плане сведений о Черном Альпинисте толку от нее, местной журналистки (!), было немного. Зато подробно рассказала, как воевали с прессой власти: сперва «разъясняли», что бульварные журналисты ищут сенсаций, затем говорили о «преувеличениях», о «дестабилизирующих мир и покой горожан происках антиконституционных и антинародных элементов» (что это за «элементы», Марина понять не смогла). Несколько раз объявляли о поимке маньяка и показывали дебилов по телеку. И наступил звездный час одного парня из самой популярной и богатой независимой от властей газеты «Караван» — он нагреб кучу данных о пропавших девушках, печатал списки и фотографии. Тогда уже появилось имя — Черный Альпинист. Газета эта дала сенсационный подвал о пропаже дочери министра и снимок Альпиниста, сделанный на даче. Весь тираж был арестован, газета закрыта. Сами журналисты, конечно, пытались объединиться и протестовать. Тогда вслед за «Караваном» закрыли «Панораму» и «Горизонт», мелкие оппозиционные газетки, оставив лишь, и то под жесткой цензурой, проправительственные «Вечерку» и «Казправду».
— Честно говоря, даже стыдно от беспомощности. Весь этот кошмар тянется и тянется, а возможностей что-то узнать, опубликовать нет. Что с городом стало — сама видишь. А мы, как умственно отсталые, печатаем об уборке урожая, президентских благодеяниях, об успехах реформ. Реформ, кстати, никаких. Коррупция, рвачество, межродовые трения — этого в избытке. И вам, в России, наплевать, никто правды не напишет!
— Я напишу, Гульназ, если удрать удастся, — пообещала Марина.
— Город фактически в блокаде. Выезд разрешен только в область, если там родственники проживают. Раньше вообще никого за окружное шоссе не пускали, когда самая паника была, межнациональные погромы шли. Так гаишников несчастных на выездах из автоматов и гранатометов в упор расстреливали, на ходу.
— А что все правительство выехало, это правда? — спросила Марина.
— Откуда я могу знать? Но, судя по количеству визитов всех наших шишек по чужим местам, конечно, правда. Кто куда может, туда и бежит. Мы, кто еще здесь, как заложники.
— Было бы здорово встретиться с тем парнем, из-за которого «Караван» закрыли, — намекнула Марина.
— Да, я попробую. Кое-какие общие знакомые помогут. Но он скрывается. Его судить собрались за клевету на силовые министерства. Глянь в окно — танки, вертолеты, армада вся одного идиота ловит. А журналиста, первого об этом сказавшего, шум поднявшего, судят за клевету.