— Даже не думайте! — отрезал Уинтер. — Сначала нужно вылечить руку.
— Нужно найти девочек! — глухо прорычал Годрик. Он обнаружил, что с большим трудом застегивает штаны одной рукой.
— Да, но если вас ранят еще тяжелее или вовсе убьют, легче никому не станет. — Уинтер замялся. — Есть еще кое-что…
Годрик вскинул голову.
— Элф ушел после того, как привел сюда девочек, — сказал Уинтер. — Он был очень взволнован. Очевидно, Ханны, той рыжеволосой девочки, о которой он нам рассказывал, не оказалось среди освобожденных.
— Дьявол. — Годрик гневно посмотрел на руку. — Как думаете, она может попытаться напасть на мастерскую в одиночку?
— Она?
Годрик кивнул:
— Элф — девочка. Не стоило мне брать ее сегодня с собой.
— Вы… мы ничего не знали, — задумчиво протянул Уинтер. — Но она вполне может попытаться освободить свою рыжеволосую подружку самостоятельно.
Еще никогда Годрик не чувствовал себя таким беспомощным. Это просто неправильно. В последний раз его одолевали подобные чувства у постели Клары. Годрик прогнал прочь ужасные воспоминания.
На лице Уинтера отразилось волнение.
— Не думаю, что Элф станет действовать самостоятельно, — произнес он. — Она очень уважительно говорила об охранниках возле мастерских. И не забывайте: даже если она решится на подобную глупость, мастерскую наверняка уже перевезли в другое место.
Годрик кивнул, хотя слова друга послужили слабым утешением. Да, Элф создала себе имидж грубоватого и прагматичного парня, но она не побоялась сообщить о местонахождении мастерских и очень сожалела о том, что отдала негодяям рыжеволосую девочку Ханну.
Господи, только бы она не натворила глупостей.
Годрику необходимо было вылечиться, а потом вернуться в Сент-Джайлз и завершить начатое.
Кто-то тихонько постучал в дверь, прежде чем войти.
В дверном проеме показалась голова Мэггс.
— Экипаж ждет. К тому же уже светает.
Годрик посмотрел на жену, в нерешительности остановившуюся на пороге. Она даже не пыталась подойти ближе, словно опасалась, что ее оттолкнут. Она приехала за ним по первому же зову Уинтера. Не колебалась и не задавала лишних вопросов. А еще раньше легла с ним, Годриком, в постель и делала все, что он от нее требовал. Годрик чувствовал себя слишком разбитым, слишком старым, слишком утомленным, чтобы дать жене все, что ей так необходимо. Ему стоило дать ей свободу, отпустить к более молодому любовнику. Такому, как Роджер.
Он обязан сделать это. Но позже, когда поправится и не будет испытывать такой невыносимой боли. А пока он поблагодарил Мейкписа, накинул плащ и позволил Мэггс взять его под здоровую руку. Позволил принять на хрупкие плечи часть своего веса и спустился с ней по лестнице.